Грешная и желанная. Джулия Энн Лонг

казались зелеными, чем голубыми. И сверкали.

      Она улыбнулась ему.

      Он улыбнулся в ответ и только что не подмигнул.

      Вдруг его тело содрогнулось, будто кто-то вонзил ему вилку в бок.

      Колин нахмурился, но это выражение тотчас же исчезло, сменившись улыбкой, адресованной женщине, стоявшей напротив него. У нее была поразительная внешность – черные волосы, очень светлая кожа, загадочные темные глаза – и вид человека, абсолютно уверенного, что все его любят. Она едва заметно, как-то очень интимно улыбалась.

      Его жена. Мэделайн. Жен остальных братьев звали Луиза и Розалинд.

      Потому что, увы, все до единого Эверси состояли в браке.

      Ну, то есть все, кроме Оливии.

      И при виде Оливии Эверси уверенность Тэнзи в себе слегка поколебалась.

      Сразу становилось понятно, почему все мужчины Суссекса и за его пределами превращают дом Эверси в цветочную оранжерею. Красота Женевьевы была теплой и спокойной, а Оливия сверкала как бриллиант. Неистово яркие глаза и худоба, возможно, даже чрезмерная, но ей это шло – невозможно было выбрать ракурс, при котором лицо Оливии Эверси не казалось обворожительным. Тэнзи невольно восхищалась ее осанкой и тем, как грациозно двигались ее изящные руки, когда она потянулась к солонке.

      – Как интересно обнаружить среди нас американку, мисс Дэнфорт, – сказала она. – Вы прибыли из Нью-Йорка?

      – Да. Родилась я здесь и вспоминаю Англию с большой симпатией. Но Нью-Йорк я люблю.

      Волна тоски по прежней жизни накатила на нее так внезапно, что рука, державшая вилку, застыла. Когда-то она сидела за столом со своей семьей, смеясь и пререкаясь, и тогда воспринимала это как должное.

      Тэнзи снова занялась горошком. Ей нужны силы для предстоящего вечера. Она поднесла вилку ко рту.

      – Кажется, юг вашей страны заселен рабовладельцами, верно, мисс Дэнфорт?

      Вилка замерла, не донеся еду до рта.

      О, чтоб у всех чертей зубы заболели! Это похоже на ловушку.

      Она сильно подозревала, что Оливия читает то, что не интересует ни ее, ни герцога.

      – Полагаю, можно сказать и так, – осторожно произнесла она.

      – А вы знаете кого-нибудь, кто…

      Оливия внезапно подпрыгнула на своем стуле и пискнула.

      – Осторожно, чулки, – хмуро пробормотала она.

      По крайней мере, Тэнзи показалось, что она сказала именно это. Девушка слегка нахмурилась.

      – Оливия так усердно трудится на благо всех бедных и угнетенных. – Это произнесла мать семейства, миссис Эверси, причем умудрилась вложить в свои слова гордость и одновременно предостережение.

      А, вот почему Оливия все еще не замужем! Тэнзи не могла представить себе мужчину, который долго выдержал бы подобную чепуху. Внезапно она стала куда увереннее в том, что сможет сама занять цветочный трон Оливии.

      И улыбнулась той, словно извиняясь за эту недостойную мысль.

      Оливия ответила улыбкой, словно уловила каждое слово этой мысли, но ни капли не волновалась за свое превосходство.

      – А где твой брат? – спросила