Грешная и желанная. Джулия Энн Лонг

Сам я не особенно люблю читать. А вот моя жена очень любит, и я смирился с этой ее привычкой.

      Женевьева действительно кажется человеком, очень любящим чтение, угрюмо подумала Тэнзи. Но в его голосе определенно звучит ирония.

      – Каков следующий пункт в вашем списке, мисс Дэнфорт?

      – А. Номер два: хотелось бы, чтобы он обладал высокими моральными качествами.

      Говоря по правде, это она добавила только потому, что понадеялась произвести впечатление на герцога. Тэнзи толком не знала, как он истолкует «высокие моральные качества». В общем-то, она не знала, как она сама трактует эти качества и обладает ли ими. Это звучало занудно, но казалось необходимым.

      – Высокими моральными качествами, – медленно повторил он, словно запоминая. – Это полезно в том смысле, что сужает круг, – серьезно произнес он. – Благодарю.

      Поскольку герцог больше ничего не сказал, Тэнзи посмотрела на лежащий на коленях лист.

      – Номер три: мне бы хотелось, чтобы он был красивым.

      Это она произнесла нерешительно и подняла взгляд. Герцог был красивым. Даже с легкой сединой на висках. Но может быть, он считает, что внешность не так важна, если необходим моральный стержень.

      – Позвольте заверить, что мне бы и в голову не пришло связать вас с горгульей, мисс Дэнфорт.

      Превосходно! Она облегченно улыбнулась.

      – Я особенно и не волновалась, потому как все мужчины, которых я видела в Суссексе, были просто…

      Великолепны, чуть не ляпнула она в порыве энтузиазма. Особенно вспомнив о мужчине с балкона.

      – …очень приятными, – ханжески договорила Тэнзи.

      Он минутку помолчал. Ей показалось, что морщинки в уголках его глаз сделались чуть глубже. Он что, пытается подавить улыбку?

      – Многие да, – несколько загадочно произнес герцог. – А следующий пункт?..

      – Ах да. – Тэнзи снова посмотрела на список. – Номер четыре: любит…

      Проклятье. Это еще один очень деликатный пункт. Она опять подняла глаза. Вокруг глаз герцога виднелись тонкие морщинки, что подсказывало: иногда он все-таки смеется. Впрочем, доказательств этому Тэнзи пока не видела. Интересно, делает ли он это с удовольствием или считает необходимым светским условием, вроде поклонов и тому подобного.

      – Глоток хорошего брэнди? Прогулки по берегу моря? Вышивание? – подсказал герцог. Теперь Тэнзи отчетливо слышала с трудом сдерживаемое нетерпение. Ничтожная пылинка, подумала она. Я раздражитель, ничтожная пылинка, и он едва меня терпит.

      – …смеяться.

      Она произнесла это едва слышно. Почти извиняющимся тоном.

      – А, – задумчиво протянул он. – Что ж, думаю, тут у нас конфликт между пожеланием номер два и вот этим. Боюсь, мне придется просить вас выбрать только одно из них.

      Легкие сжались так стремительно, что Тэнзи едва не закашлялась.

      Черт побери. И винить остается только себя.

      Последовало удручающее молчание. Затаив дыхание, Тэнзи обдумывала последствия.

      И вдруг он с такой силой хлопнул ладонью по столу, что Тэнзи подскочила, и захохотал, запрокинув