Поймай меня, или Моя полиция меня бережет. Анна Орлова

еще есть. Это ведь долгая процедура – запросы, ответы…

      – Да я понимаю, – вздохнула соседка. – Но жалко ее, бедолажную!

      Что на это сказать?..

      Мадам Цацуева дверь не открыла, явно чуя неприятности на свои нижние сто девяносто.

      В списке у меня осталась еще Волосатая Мэг, пожилая брауни, которая в юности эмигрировала вместе с тремя буйными братьями из клана Маккаудов. Беглые шотландцы осели в нашем тогда еще крошечном городке, но счастья и богатства не нажили. Видимо, слухи о наложенном на них проклятии имели рациональное зерно.

      Хотя дом они отгрохали роскошный – двухэтажный, добротный, теплый и удобный.

      Последний из клана умер около года назад, дальние родственники все никак не могли поделить наследство, и теперь дом ветшал, а бедная брауни совсем затосковала в одиночестве.

      Я старалась заглядывать к ней почаще, пытаясь хоть немного скрасить ее грустную жизнь.

      Задумавшись об этом, я и сама не заметила, как оказалась у нужного дома, возле которого суетились люди с ящиками и баулами.

      Так, а это еще что такое?! Неужели грабители? А я, как назло, без табельного оружия!

      «А как же Волосатая Мэг?!» – Я всерьез заволновалась, зная, что домашний дух ни за что не позволит кому-либо посягнуть на хозяйский скарб.

      Присмотревшись, я успокоилась – имущество не выносили, а наоборот. Похоже, у дома наконец появился новый хозяин.

      – Чего надо? Проходи уже! – грубо окликнул меня дюжий мужик в спецовке и вытер рукавом катящийся градом пот.

      Майское солнце совсем раздухарилось, а по такой жаре таскать тяжеленные коробки – удовольствия мало.

      – Домовой Стравински! – представилась я, привычно махнув удостоверением. – Кто у вас старший?

      – Ну я старший. – Приязни во взгляде грузчика не прибавилось. – Только вам того, к хозяину надо.

      – А где он? – Я не стала спорить.

      – Да там, во дворе, – махнул рукой он.

      Кто-то из грузчиков едва не уронил зеркало, и старший обрушил на его голову такой поток брани, что я только уважительно покачала головой.

      Может, и стоило бы оштрафовать его за сквернословие, но это было бы кощунством.

      Улыбаясь, я прошла в знакомый двор, где на качелях под старым абрикосом сидел мужчина, который при моем появлении поднял голову.

      И, встретившись с ним глазами, я едва не помянула вслух Неназываемого.

      Только бы бабуля не узнала!

      – Здравствуйте, – вежливо произнес он, растянув в улыбке тонкие яркие губы, словно перепачканные вишневым соком. – Чему обязан вашему визиту?

      Если не присматриваться, то за исключением странного цвета губ выглядел мужчина вполне обычно: высокий, темноволосый, плечистый, в темно-синей футболке и почти такого же оттенка джинсах. Поэтому манеры, больше уместные на каком-нибудь приеме, казались изощренной насмешкой.

      «Еще один, – с досадой подумала я. – Их что, на специальных курсах учат изъясняться таким слогом?»

      Вслух, конечно, я произнесла иное:

      – Доброго