Имаго. Тьма придет на рассвете. Элен Фир

обошла мою койку и заглянула в лицо, но я слабо мотнула головой.

      – Я просто разочарована. Ты не веришь…

      – В это очень сложно поверить, Лив, – Джи встала. – Очень сложно. Я пойду посплю, если ты не против…

      – Сладких снов.

      Я проводила её взглядом. Узел обиды в груди начал смягчаться: Джи не спала, сидя возле моей кровати, она нашла меня умирающую и позвонила в больницу. Я не имею права дуться на неё.

      Полдня я дремала, переживая один и тот же кошмар: кто-то мягко обнимал меня, тянул сквозь толщу воды к поверхности, шептал на ухо бессвязные слова и мычал песню, эхом отдающуюся в голове. Я лишь покорно позволяла тащить себя вверх, тупо глядя на светлые отблески, танцующие по волнам, а серебристые волосы обвивались вокруг моих лодыжек и бедер, будто водоросли. Собственная черная шевелюра тучей висела перед глазами, но я даже не пыталась отодвинуть ее, довольствуясь скудным полем зрения.

      Вокруг, насколько хватало глаз, простирался темный океан. Но в мглистой тьме что-то клубилось и двигалось вперед, пожирая пространство, погружая его в дурно пахнущее ничто.

      – Посмотри на меня, – шептал голос, – обернись…

      Каждый раз, просыпаясь, я вскрикивала и хваталась за шею, ожидая увидеть на пальцах кровь, но вокруг все было до противного чисто. Казалось, что я должна что-то чувствовать, но во всем теле царила зловещая тишина: бурлила кровь в венах, работали органы, мозг раздавал им указания и содрогался от ужаса при мысли, что в организме сейчас путешествует неизвестный науке яд. Но ничего нового я не чувствовала, кроме сонливости.

      Вечером я проснулась от того, что подушка под головой вдруг стала мокрой. Полная дурных предчувствий, я потрогала шею: рана вновь открылась.

      – Сестра! – закричала я не своим голосом. – Сестра! Кто-нибудь!

      На мои крики сбежались все врачи и медсёстры отделения. Одни смотрели с ужасом, другие – с насмешкой. Лечащий врач осмотрел меня и сделал вывод о том, что швы вновь исчезли.

      – Странно, – буркнул он, с холодным спокойствием накладывая новые, – материал обычный… Рана, несмотря на тяжесть, тоже… а швы упорно растворяются. Я бы подумал, что вы что-нибудь принимали, что даёт такой эффект, но анализы ничего не выявили.

      – Доктор, – прошептала я, вздрагивая каждый раз, когда изогнутая игла входила в кожу, – как вы считаете, чем могла быть нанесена эта рана?

      – Я бы сказал, что вы потерпели неудачу в схватке с диким животным, – пробормотал врач. – Но, как сказала ваша подруга, вас нашли в кровати. Я теряюсь в догадках, мисс Йеллоувуд, но такая реакция на швы меня сбивает с толку ещё сильнее.

      – Сколько мне ещё тут быть? – спросила я, уже зная ответ.

      – Думаю, пока швы не перестанут исчезать, вам придётся полежать, – врач завершил работу и убрал инструмент. – Это ненормально, и я намерен выяснить, в чем дело.

      Я уныло кивнула. Неопределенный срок. Ты можешь лежать тут неделю или месяц, а может даже полгода или год,