Сломанная корона. Паганини. Полина Чех

кольцо сжималось.

      Меня захватывают слова песни, доносящиеся по радио. Mumford and Sons – I Gave You All. Я откидываюсь на спинку кресла и начинаю беззвучно шевелить губами, подпевая мелодии. Меня смущает присутствие Леши с его музыкальным слухом – не думаю, что он бы оценил песнопения человека, которому толстозадый медведь таки потанцевал на ушах.

      – По движению твоих губ я понял, что ты знаешь эту песню, – говорит парень.

      – Да, знаю. Ее поет исполнитель одной из моих самых любимых.

      – Это хорошо, что ты ее знаешь, – шепчет парень, что я едва его слышу.

      – Ты давно был в родном городе? – пытаюсь снова разрядить обстановку после «смертельных» тем.

      – Года два уже там не был, – он то сжимает, то разжимает правую руку в кулаке, очевидно думая, что я не замечаю.

      – Почему?

      – Мне не за чем туда возвращаться. Все мои друзья переехали либо в Питер, либо в Москву, так что не вижу смысла.

      Я вспоминаю о том, что моя мама всякий раз, когда бывала в родном городе, посещала могилу своего отца. Не знаю, что именно она там делала, но это с детства казалось мне правильным.

      – Разве ты не хочешь навестить могилы родителей?

      Леша молчит, глядя в окно.

      Понимаю – хватила лишнего. Что с моим языком сегодня? Наверное, со стороны выгляжу, как самая бессердечная тварь. Мне не хочется, чтобы он так думал, но по его отрешенному виду очень на то похоже.

      Пока я посылаю мысленные сигналы извинений, Леша внезапно признается:

      – Я предпочитаю огонь земле.

      Мысленно обещаю себе и ему больше эту тему не затрагивать.

      – Вот этот поворот? – неожиданно раздается голос с переднего сиденья.

      Леша слегка вытягивается вверх, словно ему не хватает роста посмотреть в окно. Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что не имею ни малейшего понятия, где мы находимся.

      – Да-да, вот сейчас поворачивайте, а потом направо, – указывает парень.

      До тех пор, пока автомобиль не останавливается, мы едем молча, лишь Леша иногда указывает направление. Парень расплачивается с водителем, он открывает дверь и галантно протягивает мне руку.

      Я касаюсь его ладони, и мой мозг не может не отметить маркером этот факт.

      Мы заходим в подъезд.

      – Ты живешь один? – вылетает у меня, и только потом спохватываюсь, что это довольно провокационный вопрос: все-таки, как никак, у него есть жена.

      – Да. Это вторая квартира моего близкого друга, я же в Москве не то, чтобы очень часто бываю. А Стас живет на другой, эту мне сдает частенько, когда я приезжаю.

      Подъезжает лифт. В то время, как его рука заносится над кнопками, я выпаливаю:

      – Подожди! Дай угадаю. Двенадцатый?

      – Твоя интуиция поразительна, Арина, – говорит он и нажимает седьмой.

      – А у тебя хорошая интуиция? – спрашиваю я, пока мы поднимаемся.

      – Я стараюсь не душить свой внутренний голос и слышать шелест утренних