Сломанная корона. Паганини. Полина Чех

таких рядом с тобой?

      – Я стараюсь по максимуму от них отгородиться, но они все равно откуда-то появляются.

      – Думаю, в этом мире невозможно отгородиться от всего того, что нам неприятно.

      – Да, но хотелось хотя бы двигаться в этом направлении, – он пинает какой-то камешек впереди себя.

      Москва выглядит будто вымершей. Ни пешеходов, ни автомобилей. Даже из баров не доносится криков, как это обычно бывает. Словно мы одни.

      – А зачем строить стены? Не легче ли пожалеть того человека, которого природа обделила умом? – продолжаю я, когда он перекладывает гитару в чехле из одной руки в другую.

      – Ты что, психолог? – улыбается Леша.

      – Нет, я архитектор, – мой смех проносится призраком по пустынным улочкам. Где мы вообще находимся? – И художник. Когда ты в последний раз злился на глупого человека?

      – Совсем недавно. Человек, которого я считал близким другом, кинул меня на деньги и свалил. Его сейчас патруль ищет. Говорят, задолжал половине Москвы. Ну, хоть не один я так повелся… Он на героине сидел.

      – Наверное, рано или поздно любого, кто сидит на наркотиках, должна постигнуть такая участь.

      – Я так не думаю. Тут нужна сила воли. Если ты ею не обладаешь – то и начинать не стоит.

      – А ты значит, этой силой обладаешь, – догадываюсь о его суждениях по его посерьезневшему виду.

      – Вроде того.

      – Как же привыкание? Те люди, у которых все тело ломит от нехватки дозы?!

      Он стреляет в меня своими большими зелеными глазами.

      – А ты сама видела таких людей? – выждав паузу, он кивает. – Я так и думал. Это все придумали власти, чтобы ограничить ввоз наркотиков. На этом же огромные деньги рубятся.

      – У моей подруги ее знакомый умер от передоза.

      – Я ничего не говорил про передоз. Я говорил про привыкание. Человек может зависеть от чего-то только в случае слабости духа.

      – Наркотики ни к чему хорошему не приведут, – бурчу я.

      Леша смеется:

      – А тебя прогулка темной ночью с незнакомым парнем?

      – Не такой уж ты и незнакомый.

      Учитывая тот факт, что я слушаю твой голос в течение пяти лет.

      – А тебе от чего сложно освободиться? – Леша возвращается к изначальной теме.

      – Наверное, от ощущения одиночества и от того, что не всегда возможно достичь того, чего хочется.

      – Каждый может достичь того, чего он хочет, если в это поверить, – говорит парень так, словно эту аксиому он повторял сотни и сотни раз. Такое бывает, когда миллионы раз воспроизводишь одно и тоже стихотворение – читать с выражением как в первый раз уже не получается.

      – Да? Вот представь мир, в котором каждый получает желаемое!

      – По-моему, он идеален.

      – Вовсе нет. Он невозможен, – отрезаю я.

      – Понятно, что это утопия, в которой все счастливы.

      Я накручиваю волосы на палец.

      – Нет, ты меня немного не понял. Вот смотри. Есть два человека: ты и я, – я жестом