Ветер волшебства. Взрослая сказка. Веда Талагаева

случай», – сказала себе Ойгриг, повернув деревянную ручку на калитке, ведущей в палисадник Нимана.

      Староста жил один с тех пор, как его жена умерла, а дочь вышла замуж в другую деревню. Ойгриг нашла Нимана позади дома, на огороде. Он только что закончил перекапывать грядки и возиться в земле. У стены стояла испачканная лопата, а сам старик умывался у бочки с дождевой водой. Его руки были по локоть погружены в бочку. «Ну и хорошо, – с облегчением подумала Ойгриг. – Не могу же я сказать ему, чтобы он вынул руки из воды».

      – А, Ойгриг? – Когда девочка поздоровалась, староста обернулся, продолжая мыть руки в бочке. – Сегодня уезжаешь?

      – Да. – Ойгриг кивнула. – Вот хотела тебе на память оставить отцову табакерку.

      – Спасибо, детка, – мягко улыбнулся Ниман. – Как бы не размочить такую красоту. Дай-ка мне тряпицу – руки вытереть. Вон, на крючке.

      На раскрытой двери кладовки были прибиты деревянные крючки, а на них висели обрезки старого полотна, чтобы вытирать лицо и руки. Ойгриг сняла одно полотенце и подала Ниману. Староста вынул мокрые руки из бочки, и стало видно, что его левая кисть забинтована обрывком серой грязноватой ткани. Крик застыл на губах у Ойгриг. Она попятилась к калитке, ведущей в палисадник.

      – Что это с тобой, детка? – удивился Ниман, увидев, что девочка побледнела.

      Ойгриг выдавила на лицо улыбку.

      – Мне же бежать пора, – выдохнула она, продолжая отступать. – А то меня хватятся.

      Ойгриг уже хотела со всех ног броситься к калитке, но Ниман вдруг положил руку ей на плечо. У Ойгриг потемнело в глазах.

      – А корзинку? – спросил Ниман, взглядом указывая на оставленную на земле пустую корзину из-под подарков.

      – А, забыла совсем, – с облегчением вздохнула Ойгриг, взялась за ручку корзины и, не удержавшись, спросила: – Дедушка Ниман, а что это у тебя с рукой?

      – Ах, это? – староста посмотрел на свою перевязанную ладонь. – Вчера в темноте, когда волка ловили, схватился за куст, а это был терновник. Я впопыхах заметил, только когда домой вернулся. Вот такой шип из руки вытащил!

      Он показал пальцами здоровой руки величину шипа. Ойгриг покивала. У нее в ушах звенело от напряжения. Солнце, зависшее над коньком крыши, казалось, светило так, чтопрожигало насквозь, и между лопатками под платьем тек пот. «Скорее бежать домой, к князю Лотару», – думала Ойгриг, стараясь незаметно оказаться поближе к калитке.

      – Да что с тобой? – опять удивился Ниман и снова взял девочку за плечи, на сей раз обеими руками. – Белая вся и дрожишь. Ты не заболела?

      Ойгриг беспомощно замотала головой. Шансы быстро добежать до калитки таяли с каждой секундой.

      – Нет, я просто устала, – промямлила девочка. – Мне домой надо.

      – Ну куда же ты пойдешь в таком виде? – возразил Ниман, и Ойгриг удивилась, как она раньше не замечала, насколько у старосты вкрадчивый