Слушаю и повинуюсь. Мария Сакрытина

в пол и затих.

      Как обычно стучали «пятками» копий стражи, как обычно мимо проплывали расшитые золотыми и серебряными нитями туфли евнухов… А вот черные, из хорошо выделанной кожи вдруг остановились прямо у Амина перед глазами.

      И вся процессия тут же замерла.

      Повисла звонкая, напряженная тишина.

      – Скажи, Фарук, – медленно, лениво произнес тихий голос. – Ты вроде искал светловолосого?

      Амин похолодел.

      – О, Сиятельный, это так, – почтительно ответил скрипучий. – Но я должен осмотреть его, чтобы понять, подходит ли.

      Черные туфли задумчиво шагнули ближе. Загнутый носок уткнулся Амину в лоб.

      – Поднимись, раб, – велел первый голос.

      Амин зажмурился, чувствуя, как по шее к лопаткам течет холодный пот.

      – Сиятельный приказал тебе встать! – пропищал кто-то из евнухов, хватая юношу за волосы и вздергивая вверх.

      Амин стиснул зубы и, дрожа, попытался сесть прямо. Почтительно опустил глаза долу, тут же заметив, как рядом порывается выпрямиться мальчишка, и Фарах – с явным трудом – его удерживает.

      Сухопарый, сгорбленный старик отодвинул обряженных в цветастые одежды евнухов, подошел к Амину. Бесцеремонно ткнул клюкой ему в подбородок, приподнимая.

      На мгновение Амин встретился взглядом со стоящим посреди евнухов юношей в черном – и тут же снова попытался уставиться в пол.

      – Ну что? – поинтересовался юноша, равнодушно глядя на Амина.

      Старик расцвел беззубой улыбкой.

      – Подходит, о, Сиятельный, он – то, что нам нужно.

      Юноша махнул в ответ рукой, и к Амину кинулись стражники.

      – Мы возвращаемся, – зевнул Сиятельный, искоса глядя на бледного, как полотно, Амина. – Мне снова ску-у-учно.

      Опять прогудел гонг, и вся процессия двинулась к воротам рынка, таща за собой Амина.

      – О, Аллат! – выдохнул Фарах, отпуская, наконец, мальчишку. Рядом поднимались остальные, отряхивая пыль с одежд. – Ясар будет в ярости…

      – Куда его увели?! – подскочил к нему Валид. – Что это значит?

      – Что значит? – грустно повторил бахрец, становясь за прилавок. – Что нет у тебя больше дяди, малыш. Эх, Аллат…

      – То есть? – изумился Валид. – Его убьют? Но за что?

      – Как Манат распорядится… за то и убьют, – покачал головой Фарах. – Нет, возьму я сегодня выходной. Пусть этот бурдюк сам торгует!

      – Что ты сказал? – пропыхтел рядом сайед. – О, пусть смилуется Аллат, хочешь меня совсем без работников оставить?!

      Валид, широко раскрытыми глазами наблюдал разгорающуюся ссору. И медленно отступал, пока не наткнулся на другой прилавок.

      – Эй, а ну дуй отсюда, мальчишка! – прикрикнули на него.

      Валид машинально шагнул в сторону.

      – Его – в клетку, и вам все равно? – тихо пробормотал он.

      Когда Фарах, так и не отвоевавший себе выходной, огляделся, мальчишка давно растворился в толпе.

* * *

      Амин натянул цепь до предела, с силой дернул. Звенья смешливо