Слушаю и повинуюсь. Мария Сакрытина

персиков. И чтобы ни один фрукт не помялся!

      Кочевник невозмутимо двинулся к сверкающему солнцем выходу из павильона. Амин, вздыхая, поплелся следом. Ему иногда казалось, что сайед Ясар путает его с ослом. И не только, когда ругается.

      Солнце поднялось уже высоко, когда Амин дотащил последний мешок, выслушал от сайеда Ясара весьма нелестное мнение о себе в общем и всей нынешней молодежи в частности, взял пустое блюдо и отправился в дальнюю часть павильона – разделенный на клетки-лавочки склад за пахлавой.

      Здесь гул рынка стал тише, зато одуряюще, невыносимо пахло пряностями. Прикрыв нос рукавом, Амин привычно стер пот со лба, огляделся… и чуть не выронил блюдо.

      Попав в круг света сквозь забранное решеткой окошко у потолка, у открытого мешка со сливами, которые Амин только что так аккуратно переносил со двора («За каждую раздавленную ягоду сам платить будешь!»), сидел мальчишка-побережец лет десяти на вид и с явным удовольствием набивал рот сливами, персиками, лежащей рядом пахлавой, – всем, до чего смог дотянуться. Еще и причмокивал от удовольствия.

      – Ты… – выпалил Амин, таращась на воришку. Голос от изумления не слушался. – Ты что…

      Мальчишка повернулся, заинтересованно глянул на юношу и нагло запихнул в рот еще пахлавы.

      – Ты… ты что тут делаешь? – наконец смог связно спросить Амин.

      – Фем, – пробубнил мальчишка. И, сделав титанический глоток, вытер губы рукавом, оставив на когда-то белой ткани жирное пятно. – Ем, – и добавил, указывая на заранее приготовленный Амином лукум: – О, подай-ка мне еще вон той белой мягкой штуковины. Пожалуйста.

      Амин дар речи потерял от такой наглости, молча глядя, как мальчик щурится в полумраке склада, шарит рукой, находит сливу и запихивает ее в рот.

      – Фуфу хофу! – требовательно заявил воришка с полным ртом, тыкая в лукум. – Хофу! Фай!

      – Ты с ума сошел, – тихо произнес Амин. И, подскочив к ребенку, схватил за шиворот. – А ну проваливай отсюда!

      Мальчишка вырвался, отскочил подальше, вытер рот рукавом и обиженно протянул:

      – Ну тебе что, жалко, что ли?

      – Я сказал: пошел вон. Быстро! – громким шепотом прошипел Амин, надвигаясь на ребенка. – Ты знаешь, что с тобой сделают, если поймают?

      Мальчик отступал – не забывая набирать полные пригоршни слив и пахлавы, – пока не уперся спиной в стену. Остановился и, глядя на Амина наивными чистыми глазами ребенка, выдохнул:

      – Нет. А что?

      Амин выругался про себя, снова схватил маленького негодника за шкирку, но больше ничего сделать не успел.

      – Сколько ты собираешься здесь торчать? – пропыхтел от входа Ясар.

      Амин замер. Мальчишка, воспользовавшись паузой, засунул в рот пахлаву и счастливо улыбнулся.

      – Я же сказал: одна нога здесь, другая – там. Ах, ты, ленивый шай… – сайед-хозяин запнулся, и Амин, стоя спиной к входу, очень отчетливо вообразил лицо Ясара: брови насуплены, маленькие глазки прищурены, двойной подбородок удивленно подергивается. – Что здесь происходит?!

      Мальчик