В сердце пустыни. Ю Лия Вейрон

это, жрец опомнился, будто сказал лишнее, и отстранился. Девушка поймала себя на мысли, что в глубине души он не выглядит злобным. Скорее напуганным. Так же, как и она сама.

      «Возможно, найду здесь союзников, если буду честна и дружелюбна. Ведь враги или недоброжелатели мне точно ни к чему…»

      Она съела ещё несколько фиников и кивнула ему в знак благодарности. Однако разговор продолжить не удалось – во двор уже спешил старший жрец со свитком папируса. Его лицо выражало озабоченность. Увидев, что Селеста ужинает, он холодно процедил сквозь зубы:

      – Нас ждёт церемония вызова. Возможно, сам Анубис явится, чтобы проверить, не осквернены ли мы присутствием злых сил. Надеюсь, ты готова говорить правду.

      Селеста вздрогнула. До сего момента она не предполагала, что божество может «явиться» так просто. Но в этом мире, очевидно, всё иначе. Страх смешался с любопытством.

      – Я не враг, – тихо проговорила она, опуская взгляд. – Готова сказать всё, что знаю.

      Старший жрец коротко кивнул и велел ей следовать за ним. Её снова ввели в главный зал, но теперь обстановка была торжественной: факелы горели ярче, несколько жрецов стояли полукругом. На полу были начертаны символы, в центре которых лежал её амулет – холодный, недвижимый. Главный жрец встал напротив, держа жезл, увенчанный знаком Анубиса.

      – Мы призываем того, кто видит души людей и проводит их через тьму! Да явится божество, дабы открыть нам тайны! – с этими словами жрец ударил жезлом о камень у ног, возле амулета.

      В тот же миг воздух вокруг амулета задрожал. Слабое свечение озарило рисунки, нанесённые на пол. У Селесты перехватило дыхание – она видела, как нечто невидимое формируется над артефактом. Казалось, это клубы плотного тумана, из которых вырастает силуэт высокой фигуры. Шакалья голова, будто высеченная из ночи, медленно проявлялась, горящие угольки глаз глядели на собравшихся.

      Это было не статичное видение. Селеста ясно ощутила присутствие. Холодный, пронизывающий страх и благоговение овладели ею. Фигура божества приоткрыла пасть, и в тишине раздался тихий рёв, похожий на утробный звук ветра в пустыне. Жрецы тут же пали ниц, коснувшись лбами пола.

      – О великий Анубис! – произнёс главный жрец. – Прости нас, если мы потревожили тебя. Мы лишь хотим узнать, несёт ли эта чужестранка угрозу твоим владениям.

      Селеста застыла, не решаясь наклониться, боясь, что любое движение может вызвать гнев божества. Но неожиданно тот перевёл пылающий взгляд на неё. Тишина стала почти осязаемой.

      «Что теперь?» – мелькнуло в её сознании.

      Вдруг из тени раздался другой голос – резкий, насмешливый:

      – И зачем вам упрашивать мрачного Анубиса, когда можно сразу призвать бурю? Я чувствую её! Она – моя по праву!

      Селеста вздрогнула, обернувшись на звук, – со стороны колонн, где было темнее всего, появился яркий всполох песчаной бури, затмевающий факелы своим рыжевато-красным сиянием. И в этом сиянии обрела очертания другая фигура: высокий мужчина, кожа которого казалась