Свинцовый крест. Лидия Евгеньевна Короткова

каялся, просил прощения и работал за пятерых. Конечно же, Фаина простила, и всё опять пошло своим чередом – до очередного запоя.

      В конце мая у Фаины и Геннадия родился сын Иван. Для своего первенца счастливый отец сделал маленькую кроватку из тонких металлических прутьев и деревянных реечек. В изголовье кроватки красовался кованый кудрявый ангел, покрытый золотой краской.

      С первых дней своей жизни кудрявый, похожий на ангела младенец Иван оказался под надёжной защитой золотого рукотворного ангела.

      Посмотреть на новорождённого приходили соседи, родственники, знакомые. Все рассматривали кроватку, восхищались работой и на все лады расхваливали умелые руки Геннадия.

      Счастливый отец любовался сыном и ясно осознавал, что готов встать на пути любого зла, чтобы защитить этого младенца, защитить во что бы то ни стало, даже ценой своей собственной жизни. Тогда молодой отец ещё не догадывался, что защищать от большой беды ему придётся не только своего сына – через несколько дней после рождения Ивана Фаина уже собирала своему мужу заплечный мешок. Она плохо представляла, что же больше всего потребуется ему там, на войне. Ещё утром она сходила в магазин и закупила табака и спичек, радовалась, что успела вовремя: табак был в эти дни самым ходовым товаром, и его могли разобрать.

      Она тщательно завернула в холщёвое полотенце хлеб, положила два больших куска сала, несколько головок чеснока и сваренные вкрутую яйца. В отдельные мешочки насыпала соли, сахара и, немного подумав, запихнула в шерстяной носок и спрятала на самое дно бутылку водки.

      Геннадий колол дрова, работал он уже несколько часов, стараясь расколоть все чурбаки. Он разогрелся, сбросил на кучу колотых дров телогрейку и свитер, расстегнул ворот рубахи.

      Время от времени Фаина подходила к окну, задумчиво и внимательно смотрела на мужа.

      Давно ли, стоя на берегу реки со своими подругами, она не сводила глаз с уплывающей по течению льдины с комочком брошенной на неё земли и молчаливо молила Бога, чтобы её льдина первой доплыла до торчащей из воды коряги, мысленно подгоняя её к своему счастью. Как оказалось, Бог услыхал её просьбу, и река тогда была на её стороне: правильно предсказала их будущее. И женщине захотелось получить от судьбы ещё одну подсказку.

      Геннадий подкатил кряж старой берёзы, установил его поудобнее и замахнулся. В тот же миг Фаина загадала: если расколет с первого раза – вернётся домой, если со второго, то будет ранен, а если с третьего, то… всё и так понятно. Она уже жалела, что надумала гадать именно в эту минуту, что не выбрала другого момента и чурбака потоньше и поровнее, и с нетерпением замерла у окна. Время как будто растянулось, она успела несколько раз повторить «Господи, помоги ему!» и трижды перекрестить через окно его спину, прежде чем колун опустился и с гулким стуком развалил надвое тяжеленный кряж.

      Фаина облегчённо выдохнула, на душе стало чуть легче. Она вышла в ограду, заглянула в баню. Дрова прогорели, вода в колоде была уже горячей. Обычно они топили