Власть пса. Дон Уинслоу

перетекал в вечер и становилось прохладно, Адан устраивался поближе к пустым стульям, которые скоро займут мужчины, вернувшись с гитарами. Он сидел у самых ног мужчин, восторженно слушая, когда те пели tambora[34] о gomeros, bandidos и revolutionaries[35] – героях Синалоа, о которых слагались легенды и песни в его детстве.

      Через некоторое время мужчины откладывали гитары: им завтра вставать с солнцем, и tias загоняли Адана и Рауля в гасиенду, где они спали на раскладушках на балконе, забранном сеткой, простыни tias обрызгивали холодной водой.

      И почти каждый вечер на ночь abuelas – старые женщины, бабушки, – рассказывали им истории про brujas – ведьм, духов и привидений, которые принимают обличье сов, ястребов и орлов, змей, ящериц, лисиц и волков. И про наивных мужчин, очарованных amor brujo – любовным колдовством, – обезумевших, одержимых любовью; про то, как они сражались с пумами и волками, с великанами и привидениями, и все ради любви к красивым молодым женщинам. А потом, слишком поздно, узнавали, что возлюбленная их на самом деле отвратительная старая карга или сова, а не то – лисица.

      Под эти истории Адан засыпал. И спал как убитый до той самой минуты, когда солнце ударяло ему в глаза и начинался длинный чудесный летний день, наполненный запахами тортильяс, чоризо[36] и сочных сладких апельсинов.

      Но сегодня утро пахло пеплом и отравой.

      Солдаты бурей пронеслись через деревню, запаливая крытые соломой крыши и разбивая саманные стены прикладами винтовок.

      Лейтенант federale Наваррес находился в самом скверном настроении. Американские агенты Управления по борьбе с наркотиками крайне недовольны: им надоело расправляться с «мелкой сошкой», они желают выбрать со дна всю сеть и просто достали его, намекая, что ему известно, где скрываются «большие парни», а он намеренно водит их за нос.

      Мелкой рыбешки они наловили вдосталь, но крупной рыбины – ни одной. Теперь им требовались Гарсиа Абрего, Чалино Гусман, иначе Эль Верде, Хайме Гэррера и Рафаэль Каро – все они пока что ловко выскальзывали из расставленных сетей.

      А больше всего они желают арестовать дона Педро.

      Эль Патрона.

      – Мы что здесь, в прятки играем, что ли? – зло бросил ему один из сотрудников наркоуправления в синей бейсболке.

      Отчего Наваррес аж полыхнул ненавистью: эта вечная клевета янки, будто каждый мексиканский коп берет la mordida – взятку, или, как американцы выражаются, «на лапу».

      Итак, Наваррес злился, его унизили, а унижение превращает гордого человека в опасного.

      Тут он видит Адана.

      Оценив стильные джинсы и кроссовки «Найк», говорит напарнику, что этот коротышка с городской стрижкой и модным прикидом не campesino. Это наверняка какой-нибудь геймер-панк среднего уровня из Кульякана. Подойдя поближе, лейтенант воззрился на Адана сверху вниз.

      – Я лейтенант Наваррес, – представляется он. – Из муниципальной федеральной полиции. Где дон Педро Авилес?

      – Я про это ничего не знаю, – отвечает Адан, стараясь, чтобы голос у него не дрожал. – Я студент колледжа.

      – Да?

34

Хвалебная песня (исп.).

35

Бандиты и революционеры (исп.).

36

Чоризо – испанская сырокопченая колбаса.