Черешни растут только парами. Магдалена Виткевич

ничего не ответила.

      – Оставь ты эти котлеты, – решил папа. – Я сделаю кофе, тогда поговорим. Тебе сделаю некрепкий. Это не повредит.

      Мы с мамой пошли в комнату.

      – Ты была у врача? Что-то не так? – нервничала она.

      – Мам, еще слишком рано ходить по врачам. Пока я ничего не знаю, – сказала я. – Просто… просто я рассталась с Мареком.

      – Что значит рассталась с Мареком? – спросил папа, который только что вошел в комнату.

      – Просто. Рассталась. Хотя, в принципе, это он со мной расстался, – призналась я.

      – Когда узнал о ребенке? – Мама разлила кофе по чашкам. – Поджал хвост и убежал, когда узнал?

      – Он не узнал.

      – Что значит не узнал? – удивился папа.

      – То и значит. Я хотела рассказать ему о беременности, а он успел сообщить мне о своей новой любви.

      – Вот гад! – вырвалось у папы.

      – Бернард!

      – Крыся, ты имела бы право одернуть меня, если бы я назвал его именно так, как я о нем подумал. А я сдержался, хотя не знаю, надолго ли.

      – Вообще-то, ты прав, – вздохнула мама. – Собственно, и я о нем того же мнения. И впервые в жизни жалею, что у меня слишком маленький словарный запас.

      – Сходишь к Понятовскому. Он лучший, – обратился ко мне папа.

      – Я хожу к нему уже много лет, – недоуменно пожала я плечами.

      – Вот именно, – согласилась мама и обняла меня. – По беременности он номер один. А об остальном не беспокойся. Мы поможем тебе во всем.

* * *

      Доктор Понятовский принял меня в тот же день.

      Восьмая неделя беременности. Ребенок в порядке, сердце бьется, как и должно биться (по мне – так слишком быстро, о чем я и сообщила доктору). Я даже увидела пятно на УЗИ, которое пан доктор представил мне как мое дитя. Мне пришлось поверить на слово, потому что, несмотря на творческую фантазию, в том, что он мне показал, трудно было признать ребенка.

      Родители сидели как на иголках, ждали в приемной. Я бы предпочла не ходить с такой охраной, но они, видимо, решили, что должны поддерживать меня во всем и помогать на каждом шагу.

      – Все хорошо, – улыбнулась я.

      – Это самое главное, – вздохнул папа. – Теперь мы можем спокойно подумать о будущем.

      Врач выписал мне больничный. Я не протестовала, когда он предложил мне его. Он сказал, что дует на воду, что береженого… ну и так далее. Да я и не представляла, как смогла бы вернуться на работу. На каждом шагу я встречала бы там Патрицию и сочувственные взгляды коллег. Я была не в лучшем психологическом состоянии и решила, что увольнение будет единственным благом, которое я могу получить от всей этой ситуации.

      – Давай переезжай к нам, – предложила мама. – Тебе нужна помощь!

      – Мама. Я справлюсь, – сказала я. – Я должна встать на ноги. Сама.

      – Должна-то должна, – согласилась со мной мама, – но помни, что у тебя есть мы. Всегда.

      – В любое время, – добавил папа.

      Я улыбнулась. Как это замечательно, когда у тебя в жизни есть тот, на кого ты всегда можешь