Российский колокол №1-2 2016. Коллектив авторов

и православная.

      Пора крещенских водосвятий…

      Ты поутру пораньше встань.

      Мы, помолившись у распятий,

      молчком пойдём на иордань.

      По два ведра на коромысле,

      что всклянь полны святой водой,

      прогнавши суетные мысли,

      мы в избу принесём с тобой.

      …Всем хватит Божьей благодати,

      покуда с нами Бог ещё!

      В этом стихотворении есть два небольших акцента, которые подчёркивают неразрывность бытийной триады земля – небодуша: «мы… молчком пойдём»; «покуда с нами Бог ещё!..». Малыми штрихами («молчком»; «ещё») показано состояние смирения, без которого православный христианин немыслим.

      Русскому человеку свойственна страсть и раскаяние, удаль и сосредоточенная молитва, соединение дома и храма. Красный угол с иконами, опрятная казацкая хата, хлеб на столе, умытые дети, заботы высокие и приземлённые – русский характер формировался в похожих рамках. Сохранившийся в старых людях, он являет себя ныне молодому поколению, которое с удивлением взирает на строгий кодекс жизни человеческой и понимает: так лучше – теплее, надёжней, вернее. Ибо старые люди – своего рода край мирового полотна, а молодые – нить, которую сучат каждое мгновение…

      О, бабушка Настя! Ты в жизни нелёгкой и долгой

      по русской своей, по сердечной своей доброте

      старалась с молитвой, с поклоном и с тряпкою волглой

      и душу, и землю, и дом содержать в чистоте.

      Поэтический контур Святой Руси в стихотворении «Знай скрипи своим оралом…» объединяет почву и судьбу, полевой простор и поднебесье, песню и тишину, мгновение и вечность. Короткая строка вмещает в себя точные приметы и сладкой чужбины, и суровой родины. Вновь пространство жития, как почти везде у Дианы Кан, расчерчивают реки.

      Пусть меж Тигром и Евфратом

      сладко соловьи поют…

      Нам с тобой туда не надо.

      Мы с тобой сгодимся тут.

      Утечёт рекой по древу

      серебро словес людских.

      И степняцкие напевы

      укротят надменный стих.

      А когда слова умолкнут,

      воцарится вновь покой

      меж Урал-рекой и Волгой,

      меж Днепром и Дон-рекой.

      Потому что между речью

      свыше Господом дана

      православному наречью

      золотая тишина.

      Апокалипсическое «прибавленное время» будто проявляется в глубине стихотворного текста. Героический подвиг и междоусобная брань отойдут за горизонт, и воцарится «золотая тишина», в которой нет противоречий. Она покроет претворённую землю и другое, светоносное небо, знакомое нам по православным иконам, и в ней не будет молчания могилы, потому что Христос – «начальник тишины».

      У Дианы Кан образная речь, по видимости, пряма и понятна, однако почти всегда в её строках содержится отблеск метафизики, 104 едва заметный надмирный знак, свободно соседствующий с реальным чередованием слов и ритмов,