Российский колокол №1-2 2016. Коллектив авторов

культура с назойливостью «напёрсточника» – прежде, чем откроем книгу стихотворений Дианы Кан и войдём в её художественный мир, исполненный высокого национального задания и духовной ответственности.

      В кругу молчаливых монашек

      смирив горделивую грусть,

      в букет монастырских ромашек

      лицом покаянно уткнусь.

      Туманы. Дурманы. Обманы…

      Вот мир, где познала я тьму.

      «Отыди от мене, сатано!» —

      при встрече отвечу ему.

      По древним русским народным представлениям, поверхность земли расстроена грехом, поразившим мир. Но в глубине лежит настоящее, чистое земное тело, с которым связан образ Богородицы. Так и человек, до предела опутанный мирской суетой и тяжкими проступками, не является существом окончательно погибшим, потому что в глубине своей душа человеческая – христианка. Это же можно сказать и о современной России.

      Глубинка русская, держись!

      Трудись, родная, дотемна!

      Такая, знать, приспела жисть,

      что ты столице не нужна.

      …С любы́м, как с лю́бым, в пляс идёт.

      весельем чумовым зайдясь…

      Поберегись, честной народ!

      Ей всё равно, что грязь, что князь.

      Москва, Москва… Как та свинья,

      которой не до поросят,

      когда залётные князья

      её саму вовсю палят.

      У Дианы Кан «заблудшая земля» ещё хранит заповедную чистоту в медвежьих уголках, малых селах, лугах и лесах, в то время как столица собственного нравственного падения совсем не стесняется, распространяя порок по русским городам и весям. Одухотворённые строки поэтессы, так или иначе связанные с образом земли, невозможно прикрепить к тесному пространству нынешнего российского центра.

      «Жалкая торба пустая» – зримая примета провинциальной скудости – оказывается мистическим звеном, соединяющим истоптанную дорогу с «голубиным» земным телом. В этой былинной «торбе» сквозит «тяга земная», рядом с которой приоритеты цивилизации – смехотворны.

      Современный человек – существо легкомысленное. Чужой разор и беда для него будто картинки на телеэкране, который всегда можно отключить. Но грянул гром, рухнули благополучие и покой – и вчерашний герой вдруг превратился в одиночку, чьи душевные терзания теперь никому не интересны. И кажется, нет для него ни пути, ни дома на всём белом свете.

      Тогда, коль недоля приспела такая,

      к родимой земле припади.

      И, щедро слезами её окропляя,

      окрепни у ней на груди.

      Это родство земной глубины и человеческой души – в её первозданном, «голом» виде, когда она не обременена заботами о мгновенном, пустом, тщетном. Именно потому образы земли так важны для понимания человека в стихотворениях Кан.

      Облики земли у поэтессы, как правило, разделены. Востоку принадлежит песок, вздымаемый ветром пустыни и заметающий царства, прежде