Аристократка. Михаил Зощенко

ну, ровно слон работаю за тридцать два рубля с копейками в кооперации, улыбаюсь, – говорит, – покупателям и колбасу им отвешиваю, и из этого, – говорит, – на трудовые гроши ежики себе покупаю, и нипочем то есть не разрешу постороннему чужому персоналу этими ежиками воспользоваться.

      Тут снова шум, и дискуссия поднялась вокруг ежика. Все жильцы, конечно, поднаперли в кухню. Хлопочут. Инвалид Гаврилыч тоже является.

      – Что это, – говорит, – за шум, а драки нету?

      Тут сразу после этих слов и подтвердилась драка. Началось.

      А кухонька, знаете, узкая. Драться неспособно. Тесно. Кругом кастрюли и примуса. Повернуться негде. А тут двенадцать человек вперлось. Хочешь, например, одного по харе смазать – троих кроешь. И, конечное дело, на все натыкаешься, падаешь. Не то что, знаете, безногому инвалиду – с тремя ногами устоять на полу нет никакой возможности.

      А инвалид, чертова перечница, несмотря на это, в самую гущу вперся. Иван Степаныч, чей ежик, кричит ему:

      – Уходи, Гаврилыч, от греха. Гляди, последнюю ногу оборвут.

      Гаврилыч говорит:

      – Пущай, – говорит, – нога пропадает! А только, – говорит, – не могу я теперича уйти. Мне, – говорит, – сейчас всю амбицию в кровь разбили.

      А ему действительно в эту минуту кто-то по морде съездил. Ну, и не уходит, накидывается. Тут в это время кто-то и ударяет инвалида кастрюлькой по кумполу.

      Инвалид – брык на пол и лежит. Скучает.

      Тут какой-то паразит за милицией кинулся.

      Является мильтон. Кричит:

      – Запасайтесь, дьяволы, гробами, сейчас стрелять буду!

      Только после этих роковых слов народ маленько очухался. Бросился по своим комнатам.

      «Вот те, – думают, – клюква, с чего ж это мы, уважаемые граждане, разодрались?»

      Бросился народ по своим комнатам, один только инвалид Гаврилыч не бросился. Лежит, знаете, на полу скучный. И из башки кровь каплет.

      Через две недели после этого факта суд состоялся.

      А нарсудья тоже нервный такой мужчина попался – прописал ижицу.

      1924

      Хозрасчет

      На праздниках бухгалтер Горюшкин устроил у себя званый обед. Приглашенных было немного.

      Хозяин с каким-то радостным воплем встречал гостей в прихожей, помогал снимать шубы и волочил приглашенных в гостиную.

      – Вот, – говорил он, представляя гостя своей жене, – вот мой лучший друг и сослуживец.

      Потом, показывая на своего сына, говорил:

      – А это, обратите внимание, балбес мой… Лешка. Развитая бестия, я вам доложу.

      Лешка высовывал свой язык, и гость, слегка сконфуженный, присаживался к столу.

      Когда собрались все, хозяин, с несколько торжественным видом, пригласил к столу.

      – Присаживайтесь, – говорил он радушно. – Присаживайтесь. Кушайте на здоровье… Очень рад… Угощайтесь.

      Гости дружно застучали ложками.

      – Да-с, – после некоторого молчания сказал хозяин, – все, знаете ли, дорогонько стало. За что ни возьмись – кусается. Червонец скачет, цены скачут.

      – Приступу