Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд

в разные места.

      Один из солдат что-то крикнул, грозно зыркнув на Ивора. Тот замолчал.

      Они шли, наверное, около получаса, поднимаясь всё выше и выше, и то и дело сворачивая в разные проулки. Город каскадами взбирался на гору, а на её вершине виднелась крепость из белого сверкающего на солнце камня. Город слепил глаза, квадратные глинобитные домики стояли друг на друге и так тесно, что в некоторые улочки не заехала бы и тележка. Воздух дрожал маревом. Странные деревья росли в маленьких двориках: высокие, с шершавыми стволами и целыми пуками огромных листьев на вершине. В редких пятнах тени, иногда прямо на земле, расстелив циновки, сидели люди в замысловатых головных уборах и пили из крохотных чашек. Тяжёлые гроздья инжира и винограда свешивались с веток.

      Многоголосый гам оглушил Эйвион. Они оказались на большой площади, залитой солнцем и пыльной. В её середине стоял деревянный помост с полуголыми людьми, а вокруг – целая толпа, кричащая, спорящая и приценивающаяся. От обилия цветных тканей рябило в глазах. Надрывно орал осёл.

      Тех людей свели вниз, и на помост по высоким ступенькам поднялись Эйвион и её товарищи. У неё всё внутри сжалось, голова кружилась, и ей казалось, что сейчас она упадёт в обморок.

      Вокруг были десятки и сотни человек: усатых, бородатых или гладко выбритых, в татуировках и без, чёрных, смуглых и белокожих, в странных тюрбанах или с торчащими из затылков косами, в длинных одеяниях или полуобнажённых. Кто-то показывал пальцами, на неё или другого пленника, а продавец кричал, отвечая всем сразу и нахваливая товар. Высокий мужчина поднялся на помост, как скотину ощупал Ивора, даже заглянул ему в рот, и после короткого разговора увёл его, намотав верёвку на руку. Ивор коротко взглянул на своих товарищей и через мгновение затерялся в толпе.

      Один, второй, третий, четвёртый… увели всех.

      И только Эйвион стояла на помосте, дрожа всем телом и дико озираясь. Продавец, продолжая хрипло кричать, сдёрнул с неё набедренную повязку, хлопнул по заду, пальцем ткнул в живот. Вокруг засмеялись, и кто-то презрительно махнул рукой, указывая на её лицо.

      – Далла, далла! – надрывался торговец, и тут прямо под ноги Эйвион упала, звякнув, медная монета. Он скривился, но ловко подхватил её, засунув в поясной кошель. Потом махнул Эйвион рукой.

      – Ийтухиб.

      Она стояла, не понимая.

      – Идти, – чуть запнувшись, старательно произнёс он, и подтолкнул её к лестнице.

      Она шагнула вперед, чувствуя, что сейчас упадёт. Перед ней возникла согбенная фигура в чёрном, и такого же цвета повязке, закрывающей лицо.

      – Ийтухибери, – сказала она старушечьим голосом, мягко взяв Эйвион за руку.

      Глава 2

      Та, которую выбрали

      «Далла», как узнала Эйвион немного позже, означало «за любую цену».

      Её покупательницу звали Фаиза, и она сама была рабыней в доме почтенного Тар’иика, Красного советника