Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд

звяканье ожерелий раздражало господина, – затем нанесла себе на ладони немного лечебной мази и плавными движениями, сверху вниз, принялась втирать её в больное колено. Тар’иик лежал молча, внимательно наблюдая за ней из-под полуопущенных век. И вдруг, приподнявшись, положил ладонь на её руку.

      – Моя нога сегодня не болит.

      Эйвион подняла глаза.

      – Я… не понимаю, господин.

      Не отпуская руки, он, едва касаясь, провёл пальцами по гладкому полукружью её бедра, выглядывавшего из разреза тенуры. Она вздрогнула, внутренне сжавшись.

      – Ты совсем расцвела, Эйша.

      Она молчала, тяжело дыша.

      – Сними это. – Он взглядом указал на её юбку.

      Руки Эйвион путались в завязках. Наконец она встала прямо. Тар’иик, скользнув взглядом, удовлетворённо кивнул.

      – Прекрасно. Скажи… какая-нибудь пчела уже пила нектар из твоего цветка?

      Эйвион покраснела.

      – Отвечай.

      – Нет, господин, – едва слышно прошептала она.

      Тар’иик откинулся на спинку кровати.

      – Хорошо. Отправляйся к Фаизе.

* * *

      Эйвион привалилась спиной к стене. Губы её дрожали.

      – Глупая, – проворчала Фаиза, – любая другая на твоём месте визжала бы от счастья. И ты, с твоим-то лицом, ещё смеешь пускать слезу. Рано или поздно это должно случиться у всякой женщины. И лучше пусть это будет господин Тар’иик, который благоволит к тебе, чем кто другой. Или ты думаешь иначе?

      Эйвион растерянно покачала головой.

      – То-то, – буркнула старуха. – И знай: выбора у тебя нет. А если господину будет угодно, из его постели ты встанешь не рабыней, а харим – той, которую он выбрал. Сними эти тряпки.

      Фаиза медленно обошла вокруг Эйвион, придирчиво её разглядывая. Пощупала грудь, ягодицы, живот, зачем-то велела поднять руки.

      – Иди за мной, – буркнула она, наконец, – одежду оставь. Эта больше тебе не пригодится.

      Они пошли вниз, узким коридором, потом через залу с ещё одним бассейном.

      – Туда. – Эн’хариим указала на небольшую дверцу. – Там Мааруф, делай то, что он скажет. И не бойся – он н’арк.

      Эйвион вопросительно подняла глаза.

      – Не мужчина, – пояснила старуха. – Через час я заберу тебя.

      Мааруф оказался толстым и розовощёким, с гладким лицом, лишённым каких бы то ни было признаков растительности. Из одежды на нём была лишь набедренная повязка.

      – Пожалуйте, – нараспев произнёс он, поклонившись, – но сначала наденьте это…

      Он указал ей на сандалии на деревянной подошве.

      Зала была круглой и полутёмной, с насыщенным паром воздухом; в её середине стоял низкий мраморный стол. Мааруф завёл Эйвион в небольшую комнатку, очень жаркую. Дождавшись, когда с Эйвион сойдёт семь потов, он сказал ей прыгнуть в бассейн с такой прохладной водой, что у неё захватило дух. Эту процедуру Эйвион повторила три раза, и после