Хроника смертельной осени. Юлия Терехова

тапку, включил свет, подошел к кровати и потянул на себя одеяло, но она вцепилась в него мертвой хваткой. Он вновь позвал: – Катрин!

      Одеяло чуть приподнялось, и на него уставился блестящий карий глаз – полный раздражения и злости.

      – Чего тебе? – сварливо спросила она.

      – Что с тобой? – повторил он, усаживаясь рядом.

      – Встань с кровати, – услышал он сердитый голос, все еще приглушенный одеялом. – Стулья тебе на что?

      – Здесь нет стульев. Вылезай!

      – Раскомандовался, – зашипела она из-под одеяла. – Иди отсюда!

      – Куда? – он не двинулся с места.

      – Куда шел, – голос стал еще глуше. Она помолчала, а потом добавила: – И вообще… Забирай свой матрас и выметайся.

      – Та-ак… – Булгаков встал. Но уходить не собирался. Несколько мгновений стоял над кроватью, принимая важное решение. Наконец, он это решение принял. Он взялся за одеяло, с силой рванул на себя и вытряхнул из него Катрин. Как воду выплеснул. Прежде чем она резко отвернулась от него, да еще закрылась руками, он успел заметить, что ее лицо заплакано.

      – Так, – повторил он. – Выкладывай, что случилось? Сон плохой приснился?

      Она быстро отползла от Сергея как можно дальше, точно испуганный зверек, затравленный торжествующими охотниками.

      – Уходи, – упрямо повторила Катрин. – Я больше не хочу, чтобы ты был рядом.

      – Вот как? – он, казалось, искренне удивлен. – Почему? Я не разбрасываю вещи, закрываю зубную пасту, не храплю… Или храплю?.. Да какая разница – мы все равно спим в разных комнатах.

      – Вот именно! – процедила она и замерла: что она сказала! Зачем она это сказала?! Что он теперь будет делать? Что она теперь будет делать?

      А Булгаков застыл – так и стоял, с ее одеялом в руках, глядя на Катрин с непроницаемым выражением лица. Только чуть подрагивали губы, совсем незаметно – лишь он сам ощущал эту дрожь.

      – Что ты сказала? – негромко произнес он наконец. – Я правильно расслышал?..

      – Не знаю, что ты там расслышал… – проворчала Катрин, внезапно успокоившись. Какая теперь разница – если ей суждено предстать перед этим гордым и сильным человеком капризной дурой – значит, так тому и быть. И вообще, сама во всем виновата. Если б она откликнулась на его чувство раньше, то сейчас не ощущала бы себя так, словно ей приходится что-то у него вымаливать.

      – Катрин, милая, что с тобой происходит? Давай поговорим начистоту, – ласково заговорил он.

      – Нет, – отрезала она.

      – Да, – твердо сказал он.

      – Тебе пора на работу, – сумрачным голосом напомнила она. – Иди, опоздаешь.

      – Плевать, – Сергей положил одеяло, а затем стянул с себя куртку и швырнул ее в угол. – Не уйду, пока мы не поговорим. Хватит с меня этого абсурда.

      Катрин сглотнула слезы. Видимо, действительно пришло время расставить точки над i. Больше тянуть нельзя. Какой смысл? Сейчас она выложит ему все откровенно, и он с облегчением