Хроника смертельной осени. Юлия Терехова

спросил Антон. – Ты это хочешь мне сообщить? И поэтому такие долгие реверансы?

      – Реверансы? – растерялся Булгаков. – Беременна? – неожиданные вопросы Антона поставили его в тупик.

      – Нет? – Антон, казалось, почувствовал облегчение. – Слава богу…

      – Она жива, – перебил его Булгаков. – Прости.

      – Если б она была еще и беременна, – Антон словно не слышал его, – это бы меня убило.

      – Ты меня не слышишь? – Булгаков нахмурился. – Она жива.

      – Кто жива? – эта нелепая фраза сорвалась у Антона с языка. – Ты о ком говоришь, Серж?

      – Об Анне я говорю, – Антон смертельно побледнел – как бумажная салфетка. Он уставился неподвижным взглядом в пустоту, влажная прядь светлых волос упала на лоб, руки, лежащие перед ним на столе, сжались в кулаки с такой силой, что суставы побелели.

      – Эй, – потряс его за плечо Булгаков. – Эй, друг, ты меня слышишь?

      – Не может быть, – наконец сказал Антон. – Невозможно… Я тебе не верю. Ты не мог так поступить со мной.

      – Ты не о том говоришь. При чем тут ты? Ей угрожала смертельная опасность – мы не могли рисковать.

      – Кто – мы? – спросил Ланской.

      – Глинский и я, – не моргнув глазом, ответил Сергей. – Изначально, конечно, моя была идея, хотя все произошло очень быстро. Когда мне показалось, что Анна приходит в себя, я сразу подумал, что ее убийца – неважно, кто он, – никогда не допустит, чтобы она начала говорить. Нужно было срочно что-то предпринять, я не очень представлял – что, и посоветоваться не с кем – никого из оперов рядом. И я сам принял решение объявить Анну мертвой.

      – Не верю тебе, – тупо повторил Антон. – Чушь какая-то.

      – Потом появились Зубов с Глинским, и я им рассказал. Они одобрили мое решение.

      – Если б это все было правдой!.. Если б только это было правдой, – Антон смотрел на него слепыми глазами, не видя и не понимая.

      – Это правда.

      – Нет. – Антон повторил: – Нет. Я же прекрасно понимаю, ты не стал бы скрывать от меня, что она жива, зная, какая это для меня потеря. Я сам умер вместе с ней – ты ведь не мог не видеть. Что бы чувствовал ты, если б Катрин умерла?

      – Я бы тоже умер вместе с ней, – твердо ответил Сергей. – Но у меня не было стопроцентной уверенности, что убийца – не ты.

      Теперь лицо Ланского сделалось из бледного серым. Его начало трясти – то ли от гнева, то ли от напряжения.

      – Ты что несешь, Булгаков?! – Он чуть привстал и схватил Сергея за ворот рубашки. – Совсем ума лишился?

      – Сядь! – Булгаков старался сохранять самообладание, хотя оно давалось ему с трудом. – Ты сам должен был подозревать всех вокруг! И не доверять никому – и мне в том числе! Но Рыков же у тебя не вызывал подозрений? Ты вбил себе в голову, что убийца – Кортес. Ну, в крайнем случае, Орлов. А мне что прикажешь думать?

      – Я никогда не подозревал тебя, – Антон с негодованием стукнул кулаком по столу. – Я всегда знал, что это не ты.

      – Ну да, – огрызнулся Сергей. – Не я. И не Рыков. Именно с ним ты собирался в тот