Пищевая цепь. Адам Евсеев

не сразу, но кое-как я выполняю указания и перепрыгивая трупы и кровавые лужи, тоже выбираюсь наружу.

      Гектор лежит на боку, с коротким хрипом вздымается его широкая грудь. Увидев меня, он несколько раз бьет по земле хвостом и закрывает глаза. Я опускаюсь на колени, комкаю пальцами густую шерсть и зарываюсь в нее лицом, хочу ощутить биение огромного теплого сердца, но пес уже не дышит. Все равно глажу его по голове. Этот здоровяк заслуживал намного больше ласковых слов и прикосновений, но по какому-то нелепому, совершенно чудовищному стечению обстоятельств я прикасаюсь к нему впервые и даже не могу как следует оплакать – слез больше не осталось. От осознания этой несправедливости последние одинокие капли стекают по щекам и впитываются в его остывающий подшерсток.

      Накрываю тело брезентом и, оставляя за собой только трупы и выломанные двери, я навсегда покидаю место, что в чуть менее жестоком мире могло бы стать мне домом.

      Машина оказывается черным военным внедорожником, за рулем сидит странный бритоголовый тип. Прячась от его взгляда, забиваюсь на заднее сиденье. Незнакомец здесь же, сидит, откинув голову назад. Он выглядит сонным и уставшим, но то ли не позволяет себе заснуть, то ли не может сделать этого в машине.

      Едем молча, на выезде из города стоит военная техника. Повинуясь указаниям вооруженных людей в балаклавах, незнакомец достает какие-то документы и выходит наружу.

      В зеркале заднего вида я вижу хищные глаза водителя и непонятные татуировки, что выглядывают из под его воротника. Не глядя на меня, он словно по привычке достает сигарету, засунув в рот, тут же вытаскивает и смотрит на нее с выражением обиды и недоуменного отвращения. Несколько секунд крутит в пальцах, затем его лицо дергается и сигарета летит в окно.

      Отвернувшись, прижимаюсь щекой к боковому стеклу.

      Незнакомец общается с военными. Фигуры с автоматами просвечивают машину фонарями. Сердце отбивает тревожный барабанный ритм.

      Он возвращается. Нас пропускают, машина снова набирает ход.

      – Эй. – я протягиваю руку и дотрагиваюсь до его ладони. – Как тебя зовут?

      Незнакомец смотрит мне в глаза впервые с момента встречи.

      – Ян.

      Я не могу сходу назвать его возраст, но вряд ли он старше тридцати; симпатичен и хорошо сложен, но до пугающего холоден – глядя на него совсем не кажется невозможным, что меньше получаса назад он хладнокровно казнил трех человек. Зачем он убил безоружного? Будет ли об этом вспоминать, приснятся ли ему их мерзкие рожи?

      Мне вот точно приснятся.

      Я придвигаюсь ближе и кладу голову на его плечо. Закрываю глаза.

      – Спасибо, Ян.

      Он не отвечает.

      ***

      Просыпаюсь. Снаружи день, машина стоит. Ян кивком манит за собой.

      – Где мы? Что это за место? – спрашиваю, пытаясь проморгаться от яркого света, пока мы двигаемся к невзрачной трехэтажной постройке.

      – Гуманитарная миссия.

      Вокруг мельтешат