Время муссонов. Игорь Владимирович Котов

он вас вычислил?

      – Мне кажется, сразу, как приставили к делу. Я не могу объяснить, как ему это удалось, и удалось ли вообще, но… в общем, шестое чувство подсказывает, что он знал о нашем присутствии. Причём ошибок мы не делали. Я вас заверяю. Если бы мне сказали, кого пасём, действовали бы по–другому.

      – Мы все становимся умными, но потом, – Кравцов тряхнул седой головой, отбрасывая сомнения.

      – Да, товарищ генерал, а зачем нас то привлекли? Мы же, как бы это сказать, не по профилю работали.

      – Приказ сверху. А с приказами, сам понимаешь, не поспоришь, – он на одно короткое мгновение замер, словно в эту минуту до него, наконец, дошла причина, по которой ему пришлось стоять по стойке смирно в течение часа, выслушивая лекцию о необходимости мероприятий, связанных не только с политической, но и экономической безопасностью.

      Затем, ещё раз окинув взглядом местность, смачно сплюнул в Яузу.

      – Ладно, – и только махнул рукой, – был бы я умным как моя тёща, но потом. Ничего сейчас не изменить. И сотрудника твоего с того света не вернёшь. Ладно…, – и он, резко повернувшись, пошёл в сторону ожидающего его мерседеса. – Я подумаю над твоими словами.

      – Товарищ генерал…

      Тот обернулся на голос Никитина, не отойдя и пары шагов.

      – А что было потом? Ну в штатах. С Алфёровым.

      Генерал Кравцов щёлкнул пальцами, затем сжал кулак, словно хотел кому–то врезать в челюсть, но сдержался.

      – Сбежал, – резко бросил генерал и быстрым шагом стал удаляться от майора, рывшегося в карманах в поисках очередной сигареты, оставив его одного стоять на набережной. А пока Никитина терзали черные мысли, и не только оттого, что погиб член его группы, но ещё от неизбежности встречи с Леной Ваниной, автомобиль генерала Кравцова исчез в ночи.

      С женой Ванина он познакомился, когда Лешка пригласил их с Иркой к себе в гости. Они тогда здорово набрались, хотя и старались соблюдать нормы приличия. Именно тогда Лёшка Ванин рассказал ему о своей службе в морской пехоте и даже покрасовался наколкой в виде якоря на правом предплечье. Именно её он, майор Никитин, увидел на теле трупа, загруженного на носилки.

      Чёртова работа… Эх, Лёша, Лёша.

      Ближе к десяти ночи, когда, наконец, его отпустят после непродолжительного, но весьма неприятного разговора со следователем, он заедет домой к семье Ваниных. Они снимают квартиру в том же районе, где живёт и его семья. На его многократные звонки никто не отзовётся, а сердобольная соседка расскажет, что Елена Васильевна срочно собравшись, уехала к матери в Пермь на месяц.

      «Возможно, так оно и лучше», – скажет сам себе майор. И почему–то ему не покажется странным тот факт, что жена человека, погибшего на службе, срочно уезжает к родителям в день его гибели.

      Но удивляться майора Никитина разучила работа, которой он отдал двадцать лет своей жизни. И за все эти двадцать лет он лишь раз потерял своего сотрудника. И этим сотрудником стал Лёшка Ванин. Якут.

      Токио.