Время муссонов. Игорь Владимирович Котов

вызывая непонятные ему ассоциации, несовместимые с дальнейшей тихой жизнью. И эти чувства, тяжёлые как бетонные плиты, упали на его чело в готовности раздавить его, смешать с землёй, покалечить, расколоть его сознание на тысячи осколков и медленно сжечь их в топке памяти. Одно за другим.

      – Убили?

      Никогда в своём голосе он не слышал столько горечи. Слово, которое он только что тихо произнёс, отдельными буквами вываливалось сквозь губы как рисовые крупинки, растворив смысл его существования в этом мире, словно в какое–то короткое мгновение он потерял опору.

      – Да. Но за неё отомстили, – услышал он сквозь туман своих мыслей.

      – Как?

      – Убили того, кто убил её, – воткнули перед стариком нож с дамасской сталью.

      – Это сделал ты? – он снова, в который раз, взглянул в глаза собеседника и увидел в них ответ. И его существование вновь обрело смысл. Но он пока этого не понял.

      Да, это сделал ты. Ты убил того, кто убил невесту моего сына. Но в чём причина твоих поступков? В чём связь между моим сыном, его невестой и тобой? Откуда тебе известна невеста моего сына? Откуда тебе известен Фудо? Мог ли ты встречаться с ним ранее? Сколько вопросов… и как мне на них найти ответы?

      Старик тяжело вздохнул. Затем медленно встал из–за стола, убрал посуду, сложил столик, в его одинокой квартире все было под рукой. Старик вымыл руки, собираясь отойти ко сну. Пытаясь привести мысли в порядок, он механически выполнял миллионы раз повторенные ранее движения, но именно сейчас чувствовал, как этими действиями пытается удержать вырывающийся из груди стон. Столько напастей за последнее время, выпавших на его долю, могли сломать и более крепкого человека. А он всего лишь старик. Старик… Он задумался над словами собеседника, словно они внезапно возникали в его голове, выпав из давно забытой ячейки памяти. И ещё раз взглянул на нежданного гостя. Затем указал пальцем на себя и изобразил, что собирается заснуть. Заметив одобрительный кивок, расстелил циновку и медленно опустился на жёсткую постель, затем щёлкнул выключателем.

      Спать….

      Спустя час старик Готано всё ещё думал. И каждая новая мысль укрепляла его уверенность в правильности поступка, который он собирался совершить, касаясь пальцами стального лезвия тэнто, который всегда держал под рисовым матрацем. Он думал. И все его мысли были жутко красного цвета.

      Три дня назад. 2015 год. Москва

      В начале осени Москва всегда напоминает психиатрическую лечебницу, в которую одновременно завезли пациентов с разными симптомами одной душевной болезни. Никто ничего не понимает, но все чего–то хотят. И все выполняют работу, не связанную прямо с их непосредственными обязанностями, от чего много шума и гама. А также неразберихи и ненужной суеты. Ибо автомобильные пробки осенью в Москве ещё хуже, чем сама осень.

      Иномарки с нахальными водителями, только что вернувшимися из Таиланда, где предавались телесным утехам и медитации с юными тайками, по–взрослому заполняли проспекты. Они оттесняли неказистые «жигули», называемые ныне «ладами»,