Время муссонов. Игорь Владимирович Котов

в дверях лицом к лицу с министром Уэда. Настолько неожиданно, что даже не успел по–настоящему испугаться. Не каждый день в Токио убивают дипломатов, и пусть даже убитая женщина не относилась к столь высокому сословию, все же она была частью системы, с которой Япония пыталась выстроить отношения.

      – Господин министр, – посторонившись, он быстро склонил голову, выражая все своё почтение, но получил в ответ лишь кивок головы.

      – Лейтенант Кияма, сегодня в восемь вечера первый отчёт на мой стол. Вы понимаете, что это международный скандал? – проходя мимо него, сказал один из высших чинов государства, отвечающий за безопасность. Сказал как бы мимоходом, но твёрдым голосом и весьма весомо.

      Министр был в синем костюме стоимостью несколько сотен тысяч иен. Наспех затянутый красный галстук не подходил к нему по цвету. Но ему на это давно было наплевать. Тем временем лейтенант Кияма ещё ниже склонил голову, словно был лично в повинен в этом скандале. Остановившись, министр взглянул на согнутого в поклоне полицейского, желая взглянуть в глаза, но увидел только его макушку.

      – Ничего вы не понимаете. Из посольства уже звонили нашему премьеру. Интересовались. Завтра, точнее уже сегодня, я должен представить ему доклад о первых шагах в расследовании.

      Пройдя в помещение под внимательными взглядами сотрудников полиции, по очереди принимавших почтительные позы и снова приступавших к работе, где–то внутри себя он остался доволен. Деловая обстановка. Все как кино. Все при деле. – Если лейтенанту Кияме удастся что–то узнать до встречи с премьером, его следует поощрить. – подумал он – А если к моменту доклада он раскроет преступление, то повысить. Он давно знал и лейтенанта, и его отца, хотя с сомнением относился к аналитическим способностям обоих.

      Вот Фукуда, этот да. Хотя и отвернулся, как увидел его. Уж больно своенравен. Все делает так, как считает нужным, а не так, как целесообразно. Фукуда опытен. Фукуда из старой гвардии. Этот как бульдог, если вцепится – не выпустит никогда.

      Он заметил его несколько минут назад, и был почти уверен, что и тот заметил его, но не повернулся к нему лицом, как остальные присутствующие. А ведь когда–то они вместе учились в академии. Вместе начинали. И даже дружили. Но недолго. Нобио Фукуда никогда не обладал политическим нюхом.

      – Нобио–сан, – тот неохотно обернулся на голос министра, которого увидел в отражении окна.

      – Министр Уэда, – и чуть склонил голову. Не как Кияма.

      – А я смотрю и не узнаю, ты это или не ты. Пригляделся – Нобио Фукуда. Гений токийской полиции. Лучшая ищейка в городе. Рад тебя видеть. Как поживает Мико? Как дети?

      – Я развёлся, господин министр. Невозможно одновременно жить с женщиной и с работой, – кротко ответил полицейский в плаще, настолько мятом, что не знай его министр лично, принял бы за бомжа.

      – Не скажи, – рассмеялся министр, – ну, продолжайте делать своё дело, – громко, чтобы все слышали, проговорил он, –