Властелин 5. Кто был никем. Сергей Николаевич Дергунов

сказал он, – Николай Владимирович подготовил нам доклад. Давайте его выслушаем.

      Мезенцев начал говорить, что враг внутренний не менее опасен, чем враг внешний. Он перечислил революционные организации в России, выдал свои предложения по мерам борьбы с ними и попросил увеличить финансирование Третьего отделения.

      Министр финансов категорично отверг эту просьбу, приведя типичный для своей должности аргумент: денег нет.

      Остальные его поддержали. Революционная опасность не казалась им настолько актуальной.

      Через день пришла депеша от русского посла в Константинополе Игнатьева. Турки согласились с ультиматумом России. Горчаков немедленно сообщил об этом царю. Казалось, что балканский конфликт на этом исчерпан.

      ***

      Но неожиданно для всех, сербский князь Милан Обренович объявил войну Османской империи. Его поддержал черногорский князь Никола Негош.

      Для любого здравомыслящего человека это был безумный и ничем не оправданный шаг. Здравомыслящие люди просто не знали, что князь Милан получил заветный миллион франков, переданный ему британским премьером Дизраэли через английского агента в Белграде.

      Не знал этого и Никола Негош. Милан Обренович на личной встрече убедил своего соседа, что им обещана помощь России в случае, если они начнут войну с турками.

      – Русский император уже прислал мне своего генерала Черняева, – сказал он, – и я намерен поставить его во главе сербского войска.

      – Какой бы ни был генерал, но его одного недостаточно для победы над турками, – возразил черногорский князь.

      – В этом вы правы. Но, кроме этого, к нам идет пятитысячный отряд отборных русских воинов. И еще, у меня твердое заверение русского канцлера. Россия выступит на нашей стороне после первых наших боестолкновений с османами.

      Аргументы князя Милана показались убедительными для князя Николы, и они договорились объявить войну одновременно.

      Война обернулась для Сербии катастрофой. Едва сербское войско вступило на земли Османской империи, как получило мощнейший отпор. Турецкая армия на этом направлении превосходила сербов и по численности, и в вооружении. Сербы ринулись в отступление. Под угрозой оказался Белград.

      Милан Обренович по телеграфу обратился к русскому царю:

      «Умоляю, ваше величество, не дайте туркам погубить Сербию, не дайте им войти в Белград…»

      Царь отреагировал немедленно. Султану был предъявлен ультиматум: турки выводят войска в свои пределы и садятся за стол переговоров с Сербией и Черногорией. Иначе война.

      Султан Абдул-Хамид, взошедший на престол всего два месяца назад, посчитал такое требование унизительным. Но великий визирь Недим-паша всячески старался убедить султана принять условия ультиматума. «Война с русскими обернется для нас тяжелейшим поражением, ваше величество, – говорил визирь, – которое окажется для нас в сто крат горше, чем любое унижение».

      Султан не принимал такого взгляда. Проиграв сильному сопернику, ты не теряешь