Слабость Виктории Бергман (сборник). Эрик Аксл Сунд

без остатка, и полагаюсь на то, что ты обо мне позаботишься.

      Какой наивной она была! Больше такого не повторится. Так близко она никого к себе не подпустит.

      София взяла пиджак и вышла.

      Стадион “Цинкенсдамм”

      – Ну вот, голос наконец-то обрел лицо, – сказала Жанетт Чильберг, протягивая руку.

      Улыбнись.

      – Именно, – с улыбкой ответила София Цеттерлунд. Женщине было лет сорок, и она оказалась значительно ниже, чем представляла себе София.

      Жанетт развернулась и твердым и уверенным шагом пошла вперед, София двинулась следом. Они уселись на большой, только что построенной трибуне стадиона и посмотрели на искусственный газон.

      – Несколько необычное место для обеда, – заметила София. – “Цинкен” – это классика, – улыбнулась в ответ Жанетт. – Приятнее места не сыщешь. Разве что “Канальплан”.

      – “Канальплан”?

      – Да, там когда-то играла “Накка”. А теперь играет женская команда “Байен”. Простите мое лирическое отступление, лучше давайте перейдем к делу. Вы, наверное, ограничены временем? – Ничего страшного. Если потребуется, мы можем просидеть тут весь день.

      Жанетт сосредоточилась на крылышке цыпленка.

      – Отлично, кое-какое время нам наверняка понадобится. Разобраться в Лундстрёме не так-то просто. Кроме того, имеются некоторые неясности, связанные с открывшимися фактами.

      София отложила пакет на соседнее сиденье.

      – Вы нашли этого Андерса Викстрёма, друга Лундстрёма из Онге? – Нет, я утром разговаривала с Миккельсеном. В Онге действительно существует Андерс Викстрём. Или, вернее, Андерс Эфраим Викстрём. Но ему за восемьдесят, и он уже почти пять лет живет в доме престарелых под Тимро. Ни о каком Карле Лундстрёме он никогда не слышал и едва ли имеет к этому отношение.

      Услышанное Софию не удивило. Это совпадало с тем, что она все время думала сама. Андерс Викстрём является плодом фантазии Карла Лундстрёма.

      – О’кей. Вам удалось узнать что-нибудь еще?

      Жанетт запихнула остатки еды в пакет.

      – У Лундстрёма на совести есть еще кое-что. Вчера вечером одна девушка дала показания, которые могут иметь значение для моего дела. Сейчас я больше сказать не могу, но там налицо связь с убийствами, которые я расследую.

      Жанетт закурила и закашлялась.

      – Черт, мне надо бросать… Кстати, хотите?

      – С удовольствием…

      Жанетт протянула ей зажигалку.

      – Вы спрашивали его жену, знает ли она о фильмах?

      – Когда Миккельсен спросил ее об этом, она лишь путалась в объяснениях, – немного помолчав, ответила Жанетт. – Она не знает, не помнит, уезжала и тому подобное. В общем, лжет, чтобы его защитить. Что до рассказов Карла Лундстрёма, мне трудно свести их воедино. Эту болтовню об Андерсе Викстрёме и русской мафии. Миккельсен считает, что он откровенно врет.

      – Я не уверена, что Карл Лундстрём только лжет, – сказала София, глубоко затягиваясь. – Поэтому, в частности, я вам и позвонила.

      – Что вы