Слабость Виктории Бергман (сборник). Эрик Аксл Сунд

хочет придать ей уверенности.

      В какой-то момент она покидает столик, чтобы посетить туалет, и когда возвращается, женщина сидит рядом с Лассе, а место рядом с мужчиной свободно. Она сразу ощущает нарастающее возбуждение, в висках пульсирует кровь, и она садится.

      Смотрит на Лассе и чувствует, что он понял: она осознает происходящее и ничего не имеет против.

      Конечно, почему бы не разделить его с другой? Ведь она здесь и знает, что он никогда ничего не сделает без ее согласия.

      Тайн больше не существует. Что бы ни случилось, они будут так же сильно любить друг друга. У них будет общий ребенок.

      Следующим утром София просыпается со страшной головной болью. Стоит зевнуть, и в глазах темнеет.

      – София, просыпайся… У нас через час самолет.

      Она бросает взгляд на часы на прикроватном столике:

      – Черт, без четверти шесть… Сколько я проспала?

      – Ну, около получаса, – смеется Лассе. – Ты бы видела себя вчера.

      – Вчера?

      Она улыбается ему, хотя из-за головной боли улыбка дается ей с трудом.

      – Ты хочешь сказать, только что? Иди сюда!

      Обнаженная, она скидывает одеяло, ложится на живот и подбирает под себя одну ногу.

      – Давай!

      – Черт, ты так хороша, когда лежишь вот так… – снова смеется Лассе. – Но ты не забыла, что у нас гости?

      Она слышит, как в ванной комнате льется вода из душа. Обернувшись, чтобы поцеловать его, она видит через приоткрытую дверь обнаженные тела.

      – Разве это помеха?

      Правильно ли они поступили? Во всяком случае, ей это доставляет удовольствие, и он тоже вроде бы счастлив.

      – Тогда давай по-быстрому, – шепчет он. – Самолеты психов не ждут.

      Головная боль кажется теперь лишь приятным головокружением.

      Гостиницу они покидают на такси, в страшной спешке, чтобы успеть на самолет. Мужчина и женщина со смехом машут им на прощание руками, адресами или телефонами они не обмениваются.

      Во время полета ей удается задремать, во многом благодаря трем маленьким бутылочкам водки, которые они распили на завтрак.

      Просыпается она от того, что он осторожно пихает ее в бок. – София? Ты должна на это посмотреть. Картина почти футуристическая…

      Она уснула у него на плече и с трудом распрямляется, чтобы посмотреть в окно. Там оказывается белый от снега Нью-Йорк по обеим сторонам реки Гудзон, черной линией наискосок рассекающей картину под ними. Улицы Бронкса и Бергена кажутся узенькими полосками на белой бумаге. Тени от небоскребов напоминают диаграммы.

      Рядом с Лассе она чувствует себя уверенно.

      Когда они приезжают в гостиницу, расположенную в Верхнем Вест-Сайде на Манхэттене, в безоблачном голубом небе сияет солнце. София не впервые в Нью-Йорке, но в последний раз была там почти десять лет назад и забыла, как он красив.

      Они с Лассе стоят обнявшись у окна гостиничного номера, и с пятнадцатого этажа им открывается