Слабость Виктории Бергман (сборник). Эрик Аксл Сунд

он сильно ударил мальчика ногой в ухо, и тот, жалобно скуля, рухнул на пол.

      Что-то лопнуло, и у мальчика пошла носом кровь.

      Она тотчас сообразила, что борьба слишком неравная, и ослабила цепи плачущего мальчика.

      лампочка

      на потолке слегка покачивалась, и по спине ползающего мальчика бегали тени. Гао был подготовлен и незамедлительно уловил, что от него требуется. А второй мальчик думал, что мольбы и ползание в ногах спасут его, и поэтому так и не осознал серьезности ситуации.

      Лежа на полу, он сучил ногами, как покорный щенок.

      Она задумалась, не связано ли это с тем, что он впервые ощущает физическую боль и поэтому у него не срабатывают необходимые для выживания инстинкты. Может, его приучили верить в природную доброту человека? Это заблуждение не позволяет ему дать себе честный шанс защититься.

      Гао обрушил на него удары и пинки.

      В конце концов она попыталась уровнять шансы, дав мальчику нож, но тот испуганно завыл и отбросил нож в сторону.

      Она встала со стула и дала Гао бутылку воды с амфетамином. Он вспотел, мышцы верхней части туловища напряглись от глубокого дыхания.

      Она и он станут чем-то совершенным и целостным.

      Их тени составляют одно целое.

      Просто отверстия и затычки.

      Кровь и боль. Электрические импульсы.

      Она медленно начала стегать мальчика по спине электрическим шнуром, ускоряя такт и усиливая удары.

      Спина мальчика сильно кровоточила.

      Она взяла один из шприцев, но, когда собиралась ввести ему в шею обезболивающее, заметила, что он уже мертв. Кончено.

      Квартал Крунуберг

      Единственным интересным именем в списке подозреваемых на настоящий момент было имя Карла Лундстрёма. Звонок Софии Цеттерлунд удивил Жанетт, но вместе с тем вызвал чувство благодарности. Может, их встреча добавит расследованию что-нибудь новое?

      Хорошо бы, а то они зашли в полный тупик.

      Телин и Фюрюгорд давно отпали, а допрос подозреваемого насильника Бенгта Бергмана ничего не дал.

      Жанетт сочла Бергмана человеком откровенно неприятным – эмоционально непредсказуемым, но вместе с тем хладнокровно расчетливым. Он неоднократно говорил о своем незаурядном умении сопереживать, демонстрируя примеры обратного.

      Она не могла не отметить много общего с тем, что прочла о Карле Лундстрёме.

      Во всех случаях, когда Бергман подозревался в каком-то преступлении, алиби ему предоставляла жена, на что Жанетт сердито указывала фон Квисту, предлагая снова побеседовать с ней. Указывала она и на сходство с Карлом Лундстрёмом и его женой Аннет, принимавшей его сторону, даже когда речь шла о посягательствах на их общую дочь.

      Прокурор, как обычно, был непреклонен, и Жанетт призналась себе, что, попытавшись поговорить с Бенгтом Бергманом, она действовала на свой страх и риск.

      Попытка, из которой ничего не вышло.

      Правда,