Слабость Виктории Бергман (сборник). Эрик Аксл Сунд

неудачу.

      Она ослабила шарфик и пощупала ноющую шею. Ей повезло, что она выжила.

      Как же она теперь сможет продолжать его лечить?

      Все шло хорошо до того мгновения, как проявился новый Самуэль.

      Он сидел с принадлежащей дантисту моделью мотоцикла в руках, проникновенно рассказывая об одном из друзей детства, и тут она стала свидетелем устрашающего превращения.

      Она знала, что люди с диссоциативными расстройствами способны очень быстро менять личность. Достаточно было одного слова или жеста, чтобы Самуэль преобразился.

      В предложении, касавшемся, собственно говоря, друга детства, Самуэль упомянул что-то, именовавшееся Pademba Road Prison[46].

      Уже на третьем слове его голос изменился, оно было произнесено с приглушенным шипением: Prissson…

      Он разразился громким смехом, до смерти ее перепугавшим. Широкая улыбка осталась на месте, но сделалась совершенно пустой, а взгляд – абсолютно черным.

      София стряхнула с сигареты пепел. Она чувствовала, что вот-вот расплачется.

      Возьми себя в руки. Ты сильнее, чем кажешься.

      Воспоминания о том, что произошло потом, были смутными.

      Правда, она помнила, как Самуэль встал со стула, толкнув стол так, что банка с карандашами опрокинулась и скатилась ей на колени.

      Помнила она и то, что он прошипел ей.

      Сперва на крио:

      I redi, an a de foyu. If yup le wit faya yugo soori!

      Я готов, я здесь, чтобы взять тебя. Если будешь играть с огнем, то пожалеешь.

      Потом на языке менде:

      Mambaa manyani… Mamani manyimi…

      Это прозвучало как детский язык, и грамматика была странной, но содержание слов сомнений не вызывало. Ей уже доводилось слышать это раньше.

      Потом он поднял ее, крепко ухватив за горло, будто она была куклой. У нее потемнело в глазах.

      С дрожью подняв бокал и поднеся его ко рту, София обнаружила, что плачет. Она вытерла глаза рукавом блузки и поняла, что должна навести порядок в воспоминаниях.

      Социальный работник увел его, подумала она.

      София помнила, что передала Самуэля его контактному лицу в социальной службе, улыбаясь. Будто ничего необычного не произошло. А что же было до этого?

      Самое удивительное, что запомнился ей только уже знакомый аромат духов.

      Ими обычно пользовалась Виктория Бергман.

      Шок, подумала София, и, пожалуй, недостаток кислорода оттого, что он пытался меня задушить. Вероятно, так.

      Впрочем, она знала, что это не вся правда.

      Она долила в бокал вина.

      Я не в силах отделить своих клиентов друг от друга, цинично констатировала она, отпивая вина. Вот настоящая причина того, почему мне с этим не справиться.

      Самуэль Баи и Виктория Бергман.

      Та же резкая смена личностей.

      Вследствие шока и недостатка кислорода она утратила способность к трезвой оценке, поэтому от происшествия с Самуэлем у нее в памяти осталась только Виктория

46

Тюрьма Падемба-Роуд – центральная тюрьма Фритауна.