Время перемен. Анвар Расулович Кураев

мимо. Не хватало ещё подцепить заразу, – сердито говорил Байл.

      – Но древние – мясники, убийцы. Мы для них букашки. Какая ему разница, умрёт мой сын сейчас, или через пятьдесят лет? Для них это миг, – возражал высокий сутулый мужчина, похожий на ремесленника.

      – Ты ошибаешься. Этот древний не раз вытаскивал нас из дерьма. Ему не всё равно, – не сдавался Байл.

      – Он потребует плату! Они всегда требуют, и обычно баснословные деньги! А я всего лишь бедный перчаточник…

      Байл увидел Александра, но разговор не прервал:

      – Если он потребует плату за лечение – лучше заплатить, поверь. Оно того стоит. Либо древний, либо никак. Всё, хватит пустых базаров. Вот, кстати, и он.

      Люди стушевались. Не молодая уже женщина, по виду – жена мужчины, что-то зашептала ему на ухо. Несколько человек испуганно и удивлённо пялились на него, не решаясь нарушить повисшее молчание. Александр спешился.

      «Наверняка ожидали молний из глаз, левитации и телепатии, а я даже не пержу громом, – такая реакция незнакомцев не была для него в новинку, но каждый раз забавляла, – В конце концов, если что-то происходит постоянно, лучше пусть это будет что-то весёлое».

      – Сын заболел, да? Кто находился с ним дольше всего? – требовательно обратился он к толпе.

      – Я, – отозвалась женщина. Всё желание толпы перечить улетучилось куда-то, только они узнали, что перед ними древний.

      – Слушай внимательно и отвечай честно, ничего не скрывая. От этого зависит его жизнь и все наши. Что болит?

      – Живот.

      – Когда это началось?

      – День назад.

      – Понос, рвота, сыпь, покраснение кожи – есть что-то из этого?

      – Нет.

      – Любое изменение цвета, воспаления, опухоли, гнойники есть?

      – Я… не видела, – всё больше пугалась женщина.

      – Жар?

      – Он просто лежит. Ему больно двигаться, ходить. Больно, когда колесо подскакивает на кочке… Жара нет.

      Александр ещё раз бросил взгляд на мутное небо вдалеке, хлопнул по плечу Байла, указывая туда другой рукой:

      – Похоже на бурю, да, взводный?

      – Похоже, я сегодня выпорю весь взвод! Эти молодые засранцы должны были заметить раньше тебя и доложить мне. Мои глаза уже не те, а им за это платят! Ленивые отродья козьей трещины… – ругаясь, Байл повернулся к разведчику, – Разбиваем лагерь справа от дороги, вот тут, где поровнее. Укрепляем, окапываем. Телеги на бок, гуляй-город сверху крепим. И обязательно дренажные канавы. Александр, что делать с ними? – Байл указал на кучку людей.

      – Пока держись подальше. Я посмотрю, что с парнем.

      Древний прошёл к телеге. Люди расступились перед ним. Накрытый одеялом, больной лежал тихо и неподвижно. По опыту было понятно: парень старается не шевелиться, почти не дышать. Александр потянул носом воздух, но специфических запахов не уловил.

      – Когда не двигаешься, почти не болит, да? – он обратился к парню, как к старому знакомому, пытаясь снять напряжение.

      – Угу, –