Империя вампиров. Джей Кристофф

с нами в путь не отправится.

      – Правильно, сука. Не отправлюсь, – прорычал я.

      – Вот видишь? Он сам же ехать не хочет.

      – Еще как, сука, не хочу.

      – Да и на кой нам вообще пьяная свинья?

      – Вот именно, су… Стой, че ты там вякнул?

      – Ты пьяная свинья. – Мальчишка в модном кафтане затянулся и выпустил мне в лицо струю дыма. – Нужен ты нам, как быку – титьки.

      – Иди в жопу, говноед мелкий, – прорычал я.

      – Хрю-хрю-хрю.

      – Свиньи не так визжат.

      – Тебе виднее.

      – Туше, – хихикнул в бороду священник-зюдхеймец.

      – А тебя кто, сука, спрашивал, поп?

      – Довольно! – Епископ топнул каблуком начищенного сапога. – Все, кто не имеет прямого отношения к этому делу, немедленно покиньте заведение! Алиф, живо очистите зал!

      Стоявший рядом с ним мужчина кивнул, и его бойцы принялись выгонять клиентов. Горожане бурчали, но ополченцы не слушали. Один из них потянулся к острому на язык пижону, и тут разразился ад.

      Оссийка перехватила руку солдата и, без усилий вывернув ему запястье, дала такого пинка под зад, что ополченец отлетел на товарищей.

      – Не трожь.

      Вояки, как и следовало ожидать, схватились за дубинки, но девица из горного клана достала из-за спины секиру – прекрасную и сверкающую. Мсье Сердцеед, только что трепавшийся с девкой у бара, вскочил на стойку и снял со спины арбалет. Хлоя же с невиданной для монахини скоростью вскинула меч из сребростали.

      – Ни шагу ближе, – предупредила она, сдувая упавшую на глаза челку.

      – Я епископ этого прихода, и мое слово – закон! – взревел дю Лак. – Сложите клинки, или, клянусь Вседержителем, прольется кровь!

      Солдаты схватились за стальное оружие, а посетители попрятались под столами. Еще чуть-чуть, и началось бы насилие; кровогимн загремел в разгоряченной спиртом крови, а к тошноте примешалось жжение в брюхе от нахлынувшего адреналина. От духовных дел мы удалялись быстрее, чем дрочат в подворотне.

      И тогда я со вздохом обнажил собственный меч.

      Сталь зазвенела, подобно песне, а в зале затихли, уставившись на мое оружие. Вдоль клинка тянулись неизвестные глифы, а сам он поблескивал, словно нефть на воде. Лезвие меча было изогнуто, острие выщерблено – не хватало полфута с конца. Прекрасная дама на эфесе развела руки; посеребренная, она, как всегда, улыбалась.

      – Пьющая Пепел… – выдохнул повеса.

      «Они знают нас, Габриэль, – прозвучал у меня в голове ее голос. – К-клинок, рассекший тьму надвое. Муж, которого страшилась нежить. Они п-помнят нас… даже спустя столько лет».

      Я описал медленный круг, убедившись, что присмирели все.

      «Ты, между прочим, выглядишь как растоптанный кусок дерьма».

      – Заткнись, – прошептал я.

      – Я ничего не говорил, шевалье, – проговорил вспотевший епископ.

      – Вот и дальше молчи. – Я взглянул на Хлою, потом снова на клинки ополченцев. – Похоже, тебе и твоим товарищам тут больше не рады, сестра Саваж.

      – Похоже. – Она кивнула,