Под небом. Легитимный Легат

дело рук ночных бандитов – их почерк. Э-э, то есть, посыл. Знак.

      – Неприличнейшего содержания знак! – взволнованно добавил второй.

      – Рановато, – еле слышно проворчал Виктор, почесав щетину на подбородке.

      Злорадство, воробьям Рьяных обычно не знакомое, наполнило Рони до краев. Планы, значит, у коршуна не сбылись. Вот так неувязка! Разве не знает он, будучи старше, что жизнь планам не подотчетна?

      – Как увидели, так сразу же – к вам! – лязгнул зубами первый жандарм. За ним вклинился сосед, придерживая головной убор:

      – И наши, значится, эт-самое, – второй вдруг захрипел и затрясся, то ли с похмелья, то ли от горячки перед начальством, – прошерстили все этажи. Ну, у башенки-то…

      И заискивающе покосился на черно-белого «месье», оба глаза из-под козырька и сияли.

      – Только время зря потратили, – презрительно сказал Виктор.

      – Это чегой-то, извольте?.. – подбоченился первый из жандармов, нервы у него явно покрепче. – В башне могли поселиться, сталбыть…

      – Не там идиотов ищете, – пояснил Виктор. Рони прыснул, оценив выпад, чуть чай по ноздрям не пустил. – Воробьи так не подставятся. Это не для них послание, а для вас.

      – Для нас, ты хотел сказать, – кабан сложил руки на груди.

      – Для нас оно было бы, – Виктор ткнул пальцем в рассохшийся дощатый потолок, – очнись ты сегодня в погорелых обломках.

      Кабан запыхтел, потоптался; под его неспокойными ногами взмолился пол.

      – Ну, начальник, – почти без издевки зашевелилось свиное рыло, – ты уж говори, к чему клонишь, или…

      Жандарм обиженно поджимал губы, с его ног натекла черная жижа, будто в отместку. Большим он подгадить лично Виктору, похоже, не мог. Черно-белый коршун явно любил жандармов не больше Рони. А боялся – куда меньше. Он продолжал, не церемонясь.

      – У Джеки война не только с коршунами, но со всем штатом. Послание очевидно – ратуша.

      У жандарма отвисла челюсть и котелок забавно отклонился, сползая на затылок. Он подхватил головной убор и возмутился:

      – Вот же ж сучье дитя, простите!

      Рони прихлебнул чай, с удовольствием подглядывая за муками жандармов. Насладился, хоть пойло было таким себе, и не заварено в чайнике Жанет. Чужбина, да в родном городе. Чай с молоком, жизнь под сапогом.

      Может, если ногу на ногу закинуть, он хоть Виктора позлит.

      – Чтобы замысел не разболтали раньше срока, я оповещу вас за половину дня. Не делайте ничего необычного. Словом, готовьтесь к налету так, будто бы коршунов и не ждете.

      – Но господин Стофф сказал…

      – Господин Стофф может и дальше ловить Джеки Страйда так, как посчитает нужным. – Виктор сдержанно улыбнулся. Рони, кажется, начал лучше понимать арсенал его редких улыбок. Ни одна из них не бывала радостной и теплой даже на треть.

      Жандарм, на вид спокойный в сравнении с товарищем, пожамкал губами. На лице второго, хуже пятен, застыли вопросы. Виктор наверняка не ответил ни на один из них:

      – Уверен, что под таким чутким руководством – не пройдет и года! – Джеки лично явится с покаянием