Подкова для черепахи. Евгений Александрович Минин

которую торговец не мог назвать похлёбкой, как не мог найти и более подходящего определения. Всё-таки его жизнь была связана с цифрами, а они часто вытесняют буквы из мыслей.

      Тут-то на них и напала банда разбойников. На этот раз их было не восемь, а девять; а воинов, способных дать отпор, только двое. Пока Отшиб и Кузнец сдерживали натиск, а торговец искал укромное место для себя и своего кошелька, Искор услышал голос товарища.

      – Хватит сидеть, открывай меня! – сказал Квасунт.

      – Нас могут увидеть.

      – Кто? – недовольно воскликнула книга. – Все заняты делом, да и сумерки уже. Давай, малец, не робей.

      – Какую страницу, – мальчишка украдкой достал книгу и начал листать.

      – Листай, там видно будет. Ещё пару страниц… Да… Нет… Ещё парочку… Вот!

      – Мы раньше не открывали эту страницу, что здесь?

      – Понятия не имею. По ощущениям, её давно не открывали. Читай.

      – Что-то про холод и стужу.

      – Следующее.

      – Цепи неба…

      – Нет, хотя навевает воспоминания, но нет, – перебил Квасунт.

      – Руки золы не глазом ведомы…

      – Хе-хе. Звучит неплохо, – зашелестела книга. – Давай попробуем.

      Искор шёпотом бегло прочитал текст и огляделся по сторонам. Он вскочил и взял мехи с водой, брызнул немного на костёр, так что одно из поленьев зашипело, а пепел вокруг промок. Измазав руки сажей и отскочив на два шага назад, Капюшон повернулся к своим боевым товарищам, стоявшим спиной. Костёр был напротив него, а они – слева и справа. Искор упал на колени и упёрся руками в землю. Поочерёдно хлопая ладонями по земле, он начал повторять слова, – Стрекота, ратрата, бырбыр.

      – Что ты несёшь?

      – Я не знаю слов с такими звуками.

      – Ладно, продолжай.

      Искор продолжил трещать и рокотать, пока не началось…

      Тут хочется вспомнить историю из жизни мудреца Флидоры. Однажды Паралустре надуло ухо, и он задумался. После долгого уединения в пещерах утренних стеногор он вышел к своим ученикам и сказал, – “Действия и недоля – неразделимы”. Так как все его ученики стеснялись показаться недостаточно просветлёнными для понимания слов учителя, вопросы остались не озвученными. Последователи и по сей день вынуждены гадать, что именно хотел донести гуру этими словами. Одни склоняются к тому, что каждый наш шаг запускает новые волны недоли, как круги на воде. В то время как другой человек своими шагами создаёт новые круги и, сталкиваясь, они могут поглотить друг друга, а могут и набрать силы, и изменить направление. Таким образом, каждый из нас всё время лавирует между волн недоли, создавая всё новые и новые круги. Тем, кому такое объяснение казалось слишком сложным, сказали иначе – “Ветер сотворён Чашей. А выйти в ветреную погоду в поле – дело человека и его головы”. Такая трактовка потребовала нового комментария, и в результате один словосклад написал – “Живя, каждый человек делает, потому что происходит. А когда он делает – происходит опять. Когда происходит деланное – делается происходящее. От человека и Ямы жди недоли, но любая недоля обратима, если