Хроника смертельного лета. Юлия Терехова

какое она-то отношение имеет ко всей этой истории? – раздраженно поинтересовался Сергей. – Она видела всех остальных впервые в жизни.

      Булгакову чертовски не хотелось впутывать Алену во все это. Он испытывал к ней какое-то особенное чувство, сродни жалости. Не то чтобы она взволновала его сильнее других – нет, слишком молода и неопытна была на его изощренный вкус – но в нем просыпалось незнакомое до сегодняшнего дня ощущение: к своему недоумению и досаде, он обнаружил, что Алена – девственница. И именно ему – цинику и бабнику – решила свою девственность отдать. Этот факт, сам по себе малозначительный, тем не менее, мешал Булгакову, раздражал, как ноющий зуб, но что-то мешало ему просто отмахнуться от него. Как бы Сергею ни хотелось.

      – Так что, – не без ехидства настаивал майор. – Расскажете нам что-нибудь о своей девушке?

      – Да не моя она девушка! – воскликнул Булгаков и осекся.

      – Как не ваша? – поднял брови майор. – Если я не ошибаюсь, вы спали вместе этой ночью? Или это, как в том анекдоте, не повод для знакомства? Кстати, она совершеннолетняя? Вы не забыли поинтересоваться перед тем, как тащить ее в постель?

      – Да кто ее тащил, – растерялся Сергей. – А про возраст мне даже в голову не пришло…

      – Напрасно, напрасно… – Зубов сам не понимал, отчего он прицепился к свидетелю с, мягко говоря, вздорными придирками. Но тут Булгаков опомнился:

      – Слушайте, уважаемый, – обозлился он. – Что вы мне голову морочите! Она на втором курсе института! Я не интересовался ее возрастом, но, черт побери, ей не может быть меньше девятнадцати!

      – Ну и славно, – сухо сказал майор. – Легкомыслие в таких вопросах, господин Булгаков, до добра не доведет.

      – Я думаю, – произнес Сергей, чувствуя, что еще немного, и он сорвется. – Я думаю, что будет больше толка, если вы перестанете изгаляться и будете задавать вопросы по существу!

      – Вы даже не представляете, насколько мои вопросы по существу, – ответил Зубов серьезно. – Меня интересует все, что вы знаете о хищении фентанила в вашем отделении три года назад, когда вы пришли туда работать.

      – Нас интересует все, что касается ваших отношений с Екатериной Астаховой, – добавил Глинский. – И не надо мне говорить, что между вами никогда ничего не было!

      – Никогда и ничего! – зарычал Булгаков. – И я протестую против ваших гнусных инсинуаций!

      – Значит, хищение фентанила у вас возражений не вызывает?!

      – Я не понимаю, – покачал головой Булгаков. – Я ничего не понимаю. При чем тут фентанил?

      – А как вы думаете?

      – Черт, – спустя короткую паузу произнес Булгаков. – Ее… эту девушку… накачали наркотой?

      – Да, – помедлив, кивнул Зубов. – И от души. В самый раз, чтобы превратить ее в безвольную куклу.

      Он запнулся. Ему не следовало распространяться на этот счет ни перед кем из свидетелей, проходящих по данному делу. Тем более, этот врач сейчас наверняка будет задавать вопросы. Так и случилось.

      – А почему вы решили, что это наш фентанил? – спросил Булгаков. – У вас есть ампула? Вы ее