Хроника смертельного лета. Юлия Терехова

некуда. И, возможно, вы действительно были в своем праве, если б не маленькая деталь, которую вы почему-то постоянно упускаете – девушка убита и именно вы являетесь косвенной причиной ее смерти. Если не убили ее сами.

      – Что такое вы говорите? – возмутился Орлов. – Вы же знаете, у меня есть алиби. Я всю ночь провел с Катрин. И она это подтверждает.

      – Она так говорит, – кивнул Зубов. – Но у меня есть веские основания не верить ей.

      – Какие основания? – вскинулся Орлов.

      – Об этом мы еще поговорим, – Зубов решил подержать наглеца в напряжении. – Пока продолжим о Полине Стрельниковой. Итак, вы подошли к метро, увидели красивую девушку, задали ей этот дурацкий вопрос – а дальше?

      – Дальше она игриво ответила «Может, и вас».

      – И что?

      – Я сказал, что еду к другу и пригласил ее поехать со мной.

      – Она согласилась сразу?

      – Без колебаний, – усмехнулся Орлов, – как будто мы знакомы сто лет. Я взял такси, и через десять минут мы были у Антона. Так что нам и поговорить-то не удалось.

      – За те десять минут она успела вам хоть что-нибудь рассказать о себе?

      – Ерунду какую-то. Говорила, что она студентка, изучает языки… Врушка. Никакая она, на фиг, не студентка. Английский на уровне детского сада.

      – А вы говорите по-английски? – спросил Зубов.

      – Свободно, – коротко ответил Орлов.

      – И где, позвольте полюбопытствовать, вы учили язык? – продолжал въедливо майор.

      – Я его не учил, – отрубил Орлов.

      – Как это? – удивился Зубов.

      – А вот так. Это, можно сказать, мой второй родной язык. Детство я провел в Штатах, с родителями, ходил там в школу.

      – Понятно. А позже девушка не проговорилась о роде ее занятий?

      – Да я что, слепой, чтобы не догадаться сам! – раздраженно воскликнул Орлов. – На ней же словно клеймо стояло! Я же не просто так к Полине подошел, поймите!

      – Не просто так? – поинтересовался Глинский. – А, собственно, как? Вы ей деньги предложили?

      – Какие деньги? Нет, про деньги и речи не заходило… – растерялся Орлов.

      – Почему? – удивился Зубов.

      – Ну как вы себе это представляете?.. Лично я не привык покупать женщин за деньги, – несмотря на то, что Орлов чуть замялся, отвечая на этот вопрос, в голосе его звучало превосходство Дон Жуана над ничтожным Лепореллой[24]. Глинскому стало противно, словно он дотронулся до чего-то осклизлого.

      – Я хотел показать одной самовлюбленной стерве, что она не пуп земли, и всегда найдется женщина, готовая разделить со мной постель, – продолжал Орлов сквозь зубы.

      – Самовлюбленная стерва… – протянул Глинский. – А Стрельникова оказалась разменной пешкой…

      Орлов отрешенно молчал, но взгляд его наливался кровью.

      – В вашем гамбите перехватили инициативу, – констатировал Глинский насмешливо. – Самовлюбленная стерва сумела показать вам, что вы тоже не один такой неповторимый. Партию вы, господин

24

Персонаж оперы В.А.Моцарта «Дон Жуан», имя которого стало ставший нарицательным для слуги.