Хроника смертельного лета. Юлия Терехова

он пил из моего бокала. Сначала. А потом, когда тот стакан разбился, достал новый, из бара.

      – Ясно. Расскажите, Екатерина Дмитриевна, про сегодняшнее утро. Во сколько вы вышли из спальни?

      – Андрей вышел около одиннадцати, а я осталась, – ответила Катрин, на секунду представив себе, каким безмятежным и счастливым могло бы стать утро этого дня. Ее сердце сжалось от обиды и сожаления.

      – Перед этим к нам заглянула Анна, – пояснила она. – Сказала, что завтрак готов.

      – Она удивилась, застав Орлова вместе с вами? Она же не знала, что он вернулся?

      – Нет, – грустно ответила Катрин. – Она совсем не удивилась. Ну, почти не удивилась. Да, верно… Теперь мне ясно, что она восприняла это как должное. Хотя в нашей компании давно никто и ничему не удивляется в отношении меня и Андрея.

      – Екатерина Дмитриевна, а вы знали эту девушку – Полину Стрельникову? – спросил Зубов. – Вы с ней не встречались раньше?

      – Нет, – покачала головой Катрин. – В первый раз видела. Лучше б не видела.

      Она закрыла ладонью рот.

      – Зачем, – ее голос стал жалобным и детским. – Ну зачем он ее привел? Ведь если б не она – все бы сейчас было хорошо! Уж не говоря о том, что она сама была б жива, моя жизнь не превратилась бы в кошмар, которому не видно конца!

      – Снимите очки, – потребовал Зубов. – Мы еще не видели вашего лица.

      Катрин неохотно подняла очки на лоб. Глинский мгновенно утонул в бездонных темных глазах, и даже кровоподтек в пол-лица и ссадины не помешали ему оценить благородство ее черт. Майору же страстно хотелось задать ей вопрос о следе от укуса на плече Орлова, но ее лицо выражало такое страдание, что у него не повернулся язык.

      – Напишите заявление об избиении, – отчеканил Зубов.

      – Нет, – отрезала она. – Я упала.

      – Упали, значит, – он поднялся с места и подошел к ней. Теперь майор возвышался над сжавшейся на стуле женщиной, суровый и неумолимый. Он схватил ее за левую кисть и рванул рукав ковбойки – обнажив до локтя руку, покрытую черными следами от пальцев. Понятное дело – чьих пальцев.

      Зубов мгновение удерживал ее кисть, потом разжал пальцы.

      – Как вы смеете, – прошелестела Катрин.

      – Смею – что? – Зубов сел на место.

      – Ничего, – Катрин натянула рукав обратно. – Я могу идти?

      Зубов сунул ей под нос протокол, который она равнодушно подписала. Затем она поднялась.

      – То, что произошло, – отчеканил Зубов ей вслед, – это точка отсчета. Обычно то, что начинается побоями, кончается убийством. Мой долг – вас предупредить.

      Катрин, взявшись за ручку двери, обернулась.

      – Спасибо, – уронила она и вышла…

      – Она не даст показаний против Орлова, – констатировал Глинский, глядя ей вслед.

      – Ни за что бы не догадался без тебя, – мрачно произнес Зубов и добавил. – Эксперты кухню хорошо осмотрели?

      – А то! – ухмыльнулся Виктор. – Спрашиваешь!

      – И что там еще нашли, кроме разбитого стакана и шприца в мусорном ведре?

      – Прежде всего – замытую кровь на полу. Предположительно, принадлежит Астаховой.

      – Сильно