Ночь в тоскливом октябре. Роджер Желязны

мне, если что-нибудь обнаружишь.

      – Подумаю.

      – Ты не проиграешь. Может случится, что и тебе надо будет послать кого-то с поручением в дневное время.

      – Это правда. Скажи, почему игроки всегда выстраиваются по определенной схеме вокруг центра событий, а?

      – Сам поражаюсь, – сказал я.

      Я вернулся домой, порычал на Тварей в Зеркале – теперь оно было в прихожей, – просто, чтобы дать им понять, что я на страже. Тварь в Дорожном Сундуке сидела тихо. Я велел Твари в Шкафу заткнуться. Она колотила в стенки так, что дом сотрясался. Пришлось мне несколько раз гавкнуть, она притихла. Тварь в Круге (она сидела в подвале) превратилась в пекинеса.

      – Тебе нравятся миниатюрные дамы? – спросила она. – Подойди и возьми ее, здоровый парниша.

      Она все же больше пахла Тварью, чем собакой.

      – Ты не очень-то умна, – сказал я.

      Пекинес сделал мне вслед презрительный жест задней лапой, когда я уходил, – очень трудно вывернуть лапу подобным образом.

      7 октября

      Прошлой ночью мы снова выходили из дому в поисках новых ингредиентов для Большой Работы. Стоял густой туман, и вокруг было много патрульных. Нас это не остановило, но усложнило нашу задачу. Сверкнул нож хозяина, вскрикнула женщина, послышался треск разрываемой ткани. Убегая, мы налетели на Великого Детектива, и я сбил с ног его спутника, который по причине своей хромоты не успел увернуться.

      Когда мы перешли мост, Джек развернул полоску ткани.

      – То что надо. Она в самом деле зеленая, – отметил он.

      Дело в том, что в список необходимых ему материалов входил край зеленого плаща, в который должна быть одета женщина непременно с рыжими волосами, и отрезать его следовало в полночь, именно этого числа. Конечно, все это тонкости волшебства оставались для меня тайной за семью печатями. Джек был счастлив, поэтому доволен был и я.

      Гораздо позже, после безуспешных поисков Ночного Ветра, я вернулся домой и дремал в гостиной, как вдруг услышал тихий скребущий звук в другой половине дома. Потом стало тихо. Я вошел в режим выслеживания и принялся за расследование.

      В кухне и кладовке – никого. Сделал несколько кругов. У входа в холл уловил запах. Остановился, прислушался. Засек легкое движение – внизу и впереди справа. Увидел.

      Перед Зеркалом, наблюдая за скользкими Тварями, сидела большая черная крыса. Я перестал дышать, прокрался вперед, так, чтобы схватить ее одним коротким рывком, и сказал:

      – Полагаю, ты развлекаешься последние мгновения своей жизни.

      Зверек подскочил, а я обрушился на него, ухватив за основание шеи.

      – Подожди! Я все объясню! – крикнул он. – Нюх! Ты Нюх! Я пришел повидать тебя!

      Я не сжимал зубов и не ослаблял хватки. Одно резкое движение – и у него будет сломан позвоночник.

      – Мне о тебе рассказал Игла, – торопился он. – А Плут объяснил, как тебя найти.

      Я не мог ответить, рот был занят.

      – Плут говорил, что ты умный, я хотел поговорить. Никого не было, и я вошел через ту маленькую дверцу. Будь добр, отпусти меня.

      Я