«Ревность» и другие истории. Ю Несбё

В твоей семье инфаркт – самая распространенная причина смерти. Мы брали у тебя анализы – по их результатам ты к нему предрасположена.

      Ты кивнула.

      – А если мы сбежим, за тобой тоже придут?

      – Да. В деле крутятся огромные деньги – их платят и тем, кто исполняет заказы. Из-за этого они требуют, чтобы мы тоже подписали договор, только без трехнедельного срока.

      – Договор на самоубийство?

      – Он дает им возможность убить нас когда угодно без юридических рисков. Подразумевается, как они выполнят условия договора, если мы поступим нечестно.

      – А в Кейптауне нас не найдут?

      – Они нас выследят – это они умеют, – а следы приведут их в Кейптаун. Но мы там надолго не останемся.

      – А где мы будем?

      – Можно, я тебе это расскажу чуть позже? Честное слово, место там хорошее. Солнце и дождь, не слишком холодно, не слишком жарко. И большая часть людей понимает английский.

      – Зачем тебе это делать?

      – По той же причине, что и тебе.

      – Но ты же не собираешься совершать самоубийство, – наверное, ты на своем занятии заработал целое состояние, а теперь готов рискнуть жизнью.

      Я попытался улыбнуться.

      – Какой жизнью?

      Оглянувшись, ты наклонилась вперед и нежно поцеловала меня в губы.

      – А если тебе не понравится заниматься со мной любовью?

      – Тогда я швырну тебя в Темзу, – ответил я.

      Засмеявшись, ты снова меня поцеловала. Чуть дольше, чуть шире открывая губы.

      – Тебе понравится, – прошептала ты мне на ухо.

      – Этого-то я и боюсь, – сказал я.

      Ты заснула, положив голову мне на плечо. Я опустил спинку твоего кресла и укрыл тебя одеялом. Затем опустил кресло у себя, потушил над нами свет и постарался уснуть.

* * *

      Когда мы приземлились в Лондоне, я перевел спинку твоего кресла в вертикальное положение и пристегнул тебе ремень. Ты напоминала спящего ребенка за два дня до Рождества – на губах у тебя играла улыбка.

      Подошла стюардесса и унесла стаканы – они же стояли между нами на подлокотнике еще до того, как мы вылетели из аэропорта Кеннеди, когда ты, плача, смотрела в окно, а мы не были знакомы.

* * *

      Я ждал прохождения паспортного контроля у шестого окна, когда увидел, как сотрудники в светоотражающих куртках с красным крестом бегут к выходу, толкая каталку. Я посмотрел на часы. Порошок, который я растворил в твоем стакане воды еще до вылета из аэропорта Кеннеди, действовал медленно, но надежно. Ты мертва уже почти два часа, и вскрытие покажет инфаркт – и больше ничего. Мне захотелось плакать – такое со мной почти каждый раз. В то же время я был счастлив. В этой работе есть смысл. Я тебя никогда не забуду, ты была не как все.

      – Пожалуйста, смотрите в камеру, – попросил меня сотрудник на паспортном контроле.

      Я заморгал, смахивая слезы.

      – Добро пожаловать в Лондон, – услышал я.

      Ревность

      Я взглянул на пропеллер на крыле турбовинтового сорокаместного ATR-72. Под нами в море солнца желтел окрашенный в цвета пустыни остров. Похоже, никакой растительности, лишь желто-белый