«Ревность» и другие истории. Ю Несбё

высказыванием. Фейк-ньюс – это не обязательно неверные факты; возможно, это манипулятивное редактирование. Что выбранное сопоставление говорит о моих взглядах на гендерную политику? Говорю ли я о том, что мужчинам приходится служить своей стране и рисковать жизнью, в то время как женщины предпочитают краситься? Может быть. Но достаточно лишь крошечной правки, и то же сопоставление сообщит: женщины боятся, что их увидят такими, какие они есть на самом деле, – точно так же страны боятся, что их завоюют иностранные войска.

      – Ты журналистка? – спросил я.

      – Я редактор журнала – он не стоит бумаги, на которой его печатают.

      – Женского?

      – Да, и в худшем значении этого слова. У тебя багаж есть?

      Я помедлил с ответом.

      – Ну в смысле, когда мы в Лондоне приземлимся, можно сразу к такси идти?

      – Только ручная кладь, – сказал я. – Ты не ответила: зачем ты накрасилась?

      Подняв руку, ты провела указательным пальцем по моей щеке, под самым глазом, как будто я тоже плакал.

      – Снова сопоставление случайных фактов, – сказала ты. – Каждый год в результате самоубийств погибает больше людей, чем в результате войн, терактов, наркотиков, убийств из ревности – да вообще всех убийств, вместе взятых. Наиболее вероятно, что твой убийца – ты сам. Поэтому я и накрасилась. Я посмотрела в зеркало и не выдержала ничем не прикрытого лица своего убийцы. Не теперь, когда я влюбилась.

      Мы посмотрели друг на друга. И в тот момент, когда я поднял руку, чтобы взять твою, ты взяла мою. Наши пальцы переплелись.

      – Разве мы не можем ничего сделать? – прошептал я, дыхание вдруг сбилось, как будто я уже в бегах. – Нельзя откупиться от договора?

      Ты склонила голову набок, словно хотела разглядеть меня под другим углом.

      – Если бы это было возможно, не факт, что мы бы влюбились, – сказала ты. – Мы друг для друга недосягаемы – разве это не важная составляющая привлекательности, как ты думаешь? Она тоже умерла?

      – Что?

      – Та, другая. Та, о ком ты не захотел рассказывать, когда я спросила про жену и детей. Утрата, из-за которой ты боишься опять влюбиться в ту, кого потеряешь. Из-за этого ты задумался, когда я спросила про багаж. Хочешь об этом поговорить?

      Я посмотрел на тебя. А я хотел?

      – Ты уверена, что…

      – Да, я хочу послушать, – кивнула ты.

      – У тебя много времени?

      – Ха-ха.

      Мы заказали еще выпить, и я рассказал.

      Когда я договорил, за окном совсем рассвело – летели-то мы против солнца. И ты опять заплакала.

      – Как грустно, – всхлипнула ты, кладя голову мне на плечо.

      – Да, – согласился я.

      – Тебе все еще больно?

      – Не всегда. Я себе говорю, что раз она не хотела жить, значит ее вариант лучше.

      – Думаешь?

      – И ты ведь тоже?

      – Наверное, – сказала ты. – Но я не знаю. Я, как Гамлет, сомневаюсь. А вдруг царство мертвых еще более печальная юдоль.

      – Расскажи о себе.

      – Что ты хочешь узнать?

      – Все. Начинай, я