Танец с чашами Исход Благодати. О. Зеленжар

с жизнью, так близко он был от моей нычки с почти готовым Красным Поцелуем. Одно дело сизые, от них можно откупиться. Эти же фанатики… Нет, Асавин, теперь даже по нашей старой дружбе не возьмусь, пусть ищут другого алхимика. Если Протекторат возьмет за яйца, сам понимаешь…

      – Понимаю. Постараюсь… поговорить с Френсисом.

      Асавин отвернулся. Проще было бы уговорить солнце встать с другой стороны океана. Френсис был конченым отморозком, Лонану однозначно конец. И зачем только они ввязались во все это дерьмо? Ах да, ему нужна была защита после неудачного покушения, а Лонану – деньги на его пагубную страсть. И оба они заторчали одному из самых отбитых бандитов города. Да еще и Тьег. Проблемы имеют свойство копиться со скоростью помета в курятнике.

      Асавин вспомнил обстоятельства их с Лонаном знакомства. Сам он тогда был еще моложе Тьега. По-юношески уверенный в свое ловкости. Пойманный на краже со взломом, подставленный своими подельниками. Дом был дворянский, а суд – скор и безжалостен, и спустя месяц сырых казематов башни сизых плащей началась другая страница жизни Асавина. Его отправили на выработку змеиного молока, на печальный известный рудник Белого Древа. Там он быстро понял, что десять лет ему не протянуть. Ядовитые пары сырого змеиного молока, взрывоопасные – выпаренного, косили лишенный свободы народ, словно спелую пшеницу. Первый год был полон тяжелой работы и унижений, которые приходилось хлестать, как жидкую баланду. Ох и нелегко быть симпатичным молодым мальчишкой, если ты горд и принципиален, но Асавин был практичен. Главное – выжить, а чести лишат и так, и эдак, и если уж чего-то не избежать, то следовало получить от этого хоть какую-то выгоду. Главное, стиснуть зубы и ползти вперед, а вся эта скотская грязь только придаст дополнительного скольжения.

      А потом Асавин увидел Лонана. Щуплый, хилый, но по глазам удивительно умный парень, который явно знал, что ему делать. Асавин за версту чуял хитрый план, а еще – возможности. Все, что нужно было, стать сопричастным ему. Блондин вкрался в доверие к щуплому умнику, и не прогадал. Оказывается, в Белом Древе находилась алхимическая лаборатория и фабрика по сборке «гадюк», и раз в год алхимики выбирали из числа каторжников тех, кто сочетал в себе ум, образованность и ловкие руки. Асавин был обучен грамоте, да и всего остального ему было не занимать. Главное, вовремя показать себя, ведь квота ограничена. У Асавина было примерно полгода, чтобы проредить количество умников, и для этого ему даже не нужно было марать руки. Достаточно было только легонько подтолкнуть кого надо.

      Через полгода они с Лонаном перешли под непосредственное начало местного подразделения гильдии алхимиков. Асавин сменил ядовитые пары аякосы на однообразный, но более безопасный конвейер фабрики «гадюк». Руки до сих пор помнили каждый этап сборки, вплоть до мельчайшего гвоздика, скрепляющего кремниевый замок. Это были тяжелые и долгие десять лет жизни Эльбрено, и скрашивала эти годы только возможность читать, которую алхимики всячески поощряли. На волю он вышел другим. Каторга размолола в муку юношеский максимализм и отсеяла сквозь сито цинизма маленькие