Та, кто задает вопросы. Варвара Еналь

тут живешь.

      – Ты что-то чувствуешь? – насторожился Матвей.

      – Да ничего я не чувствую. Давай уже сюда крекеры. Ты выглядишь таким напряженным, словно это с тебя едва не стянули штаны прямо на улице.

      Парень осторожно повел плечом, мол, ерунду ты какую-то говоришь. Уселся в кресле, вздохнул, почесал голову. Он хотел что-то сказать, но мялся и никак не мог решиться. Но это явно не было признание в любви. Так что?

      – Хочешь рассказать о своем деде-ведьмаке? – догадалась я.

      – Ты не удивилась?

      – А чему удивляться? Колдовством тут многие занимаются. Что, твой дед на рождественские святки предсказывал будущее?

      – Мой дед много чего умел.

      – Колдовские обереги делать всякие, да? Небось заговоры делал за деньги. У нас тут водится такой народ, я знаю. Моя мать рассказывала, что соседке кто-то под дверь землю кидал, должно быть с кладбища, а после у нее муж погиб на работе. Он был строителем и неожиданно упал с третьего этажа, с лесов, на которых работал.

      – Ты в такое веришь? – Матвей поморщился, будто я рассказала ему сказочку о черной руке, выбирающейся из-под кровати.

      – Не знаю. Я таким не занимаюсь. Но люди говорят, что действует.

      – У нас в городе есть колдуньи, которые колдуют по-настоящему. Могут забраться к тебе ночью и заставить слушаться. Прикажут что-то сделать, и ты выполнишь.

      – Ну да, рассказывай. – Я недоверчиво усмехнулась. – И дед твой таким был?

      – Мой дед… Он мог быть страшным, если хотел, но я его таким не видел никогда. Его боялись. Знаешь девушку Надю, чья мать недавно умерла? Ее сбила машина на шоссе, причем так ужасно сбила, что хоронили в закрытом гробу.

      – Да, знаю. Надя приходит к нам в кафе.

      – Вот ее мать занималась черной ворожбой. Помогала избавиться от нежелательной беременности, ну, чтобы в больницу не ходить. Привороты делала, могла черное проклятие наложить. Вот ее и убили. Такие люди, как те парни, что на тебя напали.

      – То есть машина ее не случайно переехала?

      – Машина ее переехала уже мертвую. Ее убили до этого. За ворожбу.

      – А деда твоего, может, тоже убили?

      – Может. Не знаю. Вот потому я и не зову к себе никого. Потому что… Могут и меня убить.

      – Ничего себе… – потрясенно выдохнула я. Стало вдруг понятно и напряжение Матвея, и его желание скрыть свою внешность. – Если они вдруг сюда заявятся, мы с тобой будем сражаться вместе. У тебя есть вторая палка?

      Матвей усмехнулся, и его разные и такие диковинные глаза весело заблестели.

      – Не думал, что ты такая храбрая. Думал, что услышишь эти страсти и кинешься к выходу.

      – Уж лучше ведьмаки, чем моя мать, – хмуро ответила я. – Вот кто настоящая ведьма.

      – А что с ней не так, с твоей матерью?

      – Считает меня потомком разбойников. Порченой кровью. Отродьем дьявола.

      – Почему?

      – Много причин.

      – Знаешь… – Матвей замялся. – Я хотел тебя кое о чем попросить. Не откажешь?

      – Проси.

      – Мне