Та, кто задает вопросы. Варвара Еналь

злость. Не повезло мне этой ночью, очень не повезло. Напали какие-то подонки, которых я знать не знаю, избили, едва не раздели. И кто его знает, что бы еще они со мной сделали, если бы не Матвей.

      – Где ты научился так мастерски орудовать палкой? – спросила я. – Здорово ты им врезал.

      – Ты тоже одному зарядила камнем, – напомнил Матвей.

      – И все-таки?

      – Хожу в спортзал. – Мой спутник пожал плечами.

      – И там учат не таскать гантели или бегать на тренажере, а сражаться на мечах?

      – На каких мечах?

      – Ну, ты держал палку так, будто это меч. Смотрел «Звездные войны»?

      – Смотрел. Но это не то. Мой дом внизу, надо спуститься по лестнице.

      – И обогнуть старую церковь, – прошептала я, увидев церковный крест, торчащий над черным лесом.

      – Ты боишься?

      – Нет. Но она кажется… странной какой-то. И луна висит прямо над ней, хотя, по идее, должна быть в другой стороне.

      – Она там и должна быть.

      – Но из окна моей комнаты мне казалось, что… – Я замолчала, уставившись на статую какого-то святого, возвышающуюся у церковных ворот.

      Почудилось, что каменный старик обрел зрение и таращится прямо на нас.

      – Такое ощущение, что он на нас смотрит, – проговорила я.

      – Не обращай внимания. – Матвей взял меня за руку. – Мы уже почти пришли. Еще два поворота, и будет мой дом. Вон за тем отелем.

      Мы миновали старый-престарый отель – зданию было, наверное, миллион лет, – повернули на узкую улочку, и Матвей толкнул калитку с диковинным узором. Уличный фонарь слишком ярко освещал брусчатку, кованую скамью во дворе и клумбу с распустившимся тюльпанами.

      – Вот мы и дома, – улыбнулся мой спаситель.

      2

      Здание под красной крышей с несколькими печными трубами казалось внушительным и серьезным. Три этажа, третий – мансардный, со скошенными окошками. Темные окна, длинная веранда с правой стороны и высоченное дерево возле нее.

      Со стороны главного входа к деревянной, покрытой резьбой двери вело несколько ступенек, на самой первой торчал глиняный гном в красном колпаке. Но мы там входить не стали: свернули, обогнули лужайку и прошли через веранду. Матвей открыл ключом белую дверь и включил свет. Это была кухня, просторная, с плиткой на полу и большим холодильником. На стене – портрет лохматого рыжего кота, под ним – кухонный стол с клетчатой скатертью, на окнах – клетчатые занавески.

      – Прикольно у тебя, – выдохнула я. – И никаких взрослых.

      – Я сам уже взрослый, – напомнил Матвей.

      – Да, ты, кажется, оставался на второй год.

      – Два раза.

      Я обернулась, посмотрела в его странные разные глаза и вздохнула.

      – А это что?

      Пальцы мои потянулись к странному браслету из сушеной рябины и каких-то темных бусин, но Матвей проявил невероятное проворство. Схватив браслет со стола, он сунул его в карман и заверил, что это ерунда. Ничего такого.

      – Душ тут, на первом этаже в коридоре. А я сделаю кофе. Тебе с молоком и сахаром?

      – Мне без молока и без сахара. Маленькую чашечку. И никаких конфет,