Король воронов. Мэгги Стивотер

женщины превратились в дождь.

      Они забрызгали одежду Блу и плечи Ганси. Потом вода впиталась в землю. Блу тихо выдохнула и обмякла.

      Слова Ганси вновь сработали, а он по-прежнему понятия не имел, почему и каким образом он должен был использовать свою способность. Глендауэр управлял погодой при помощи слов и разговаривал с птицами; оставалось надеяться, что король, когда они найдут его и разбудят, объяснит Ганси тонкости Ганси.

      – Прости, – сказал Адам. – Очень глупо с моей стороны. Я был неосторожен. И дерево… кажется, оно их усилило.

      – Может быть, это я, – возразила Блу.

      Она смотрела на забрызганные дождем плечи Ганси, и на лице у нее отразилось такое потрясение, что он окинул взглядом свой свитер, чтобы убедиться, что брызги не прожгли в нем дырки.

      – Давайте… давайте уйдем отсюда.

      – Полагаю, это разумно, – сказала Аврора.

      Ее голос не звучал так уж тревожно, всего лишь практично, и до Ганси дошло, что для сна, возможно, кошмар – это просто неприятный знакомый, а не что-то из ряда вон выдающееся.

      – Тебе лучше в это не влезать, – посоветовал матери Ронан.

      – Оно меня находит, – ответила та.

      – Operae pretium est, – сказала Девочка-Сирота.

      – Хватить дурить, – сказал Ронан. – Это уже не сон. Говори по-английски.

      Впрочем, девочка не перевела то, что сказала. Аврора погладила ее по голове, обтянутой шапочкой.

      – Она будет моей маленькой помощницей. Пойдемте, я вас выведу.

      Добравшись до опушки леса, Аврора вместе с ними подошла к машине. Та стояла за пределами Кабесуотера, но Аврора никогда не засыпала немедленно. В отличие от грез Кавински, которые заснули сразу же после его смерти, жена Ниалла Линча могла продержаться некоторое время и одна. После его смерти она не спала три дня. Однажды она провела целый час за пределами Кабесуотера. Но, в конце концов, сон всегда нуждался в сновидце.

      И вот теперь Аврора проводила их до машины. Вне Кабесуотера она больше обычного походила на сон – видение, забредшее в реальную жизнь и облаченное в цветы и свет.

      – Передай Мэтью, что я люблю его, – сказала Аврора и обняла Ронана. – Так приятно снова увидеть вас всех.

      – Оставайся с ней, – велел Ронан Девочке-Сироте.

      Та выругалась.

      – И следи за словами в присутствии моей матери!

      Девочка сказала что-то еще, стремительно и красиво, и Ронан огрызнулся:

      – Я не понимаю этот язык, когда не сплю. Говори по-английски или на латыни. Ты хотела уйти; ты ушла. Теперь всё по-другому.

      Его тон привлек внимание сразу двоих – Авроры и Адама.

      Аврора сказала:

      – Не грусти, Ронан.

      Он отвел взгляд и замер. По плечам было видно, что Ронан в бешенстве.

      Аврора повернулась вокруг своей оси, вытянув руки.

      – Будет дождь, – произнесла она и мягко упала на колени.

      Ронан, неподвижный, мрачный, очень реальный, закрыл глаза.

      Ганси сказал:

      – Я помогу тебе ее отнести.

      9

      Едва