Ожерелье королевы. Александр Дюма

хуже, чем у каких-нибудь незнатных богачей. Герцог Орлеанский отправил своих лошадей и мулов в Англию, на продажу, и заколотил две трети своего дома. Я сам отменил свою охоту на волков. Господин де Сен-Жермен заставил меня урезать королевскую гвардию. Мы все, от мала до велика, терпим лишения, дорогая моя.

      – Но, государь, не могут же Валуа умирать с голоду!

      – Но разве вы не сказали мне сами, что дали ей сто луидоров?

      – Это же просто милостыня!

      – Зато королевская.

      – Тогда дайте и вы ей столько же.

      – Воздержусь. Того, что вы дали, хватит для нас двоих.

      – Ну, тогда хотя бы небольшую пенсию.

      – Никаких пенсий, ничего постоянного. Эти люди и так выклянчат у вас предостаточно, они из породы грызунов. Если у меня возникнет желание дать им что-нибудь, я дам просто так, безо всяких обязательств на будущее. Словом, я дам им, когда у меня появятся лишние деньги. Эта крошка Валуа… Ей-богу, я могу вам порассказать о ней такого… Ваше доброе сердечко попалось в западню, моя милая Антуанетта. Я прошу за это у него прощения.

      С этими словами Людовик протянул руку королеве, которая, повинуясь первому побуждению, поднесла ее к губам.

      Однако она тут же ее оттолкнула и сказала:

      – Вы ко мне недостаточно добры. Я на вас сердита.

      – Вы на меня сердиты? Но ведь я… я…

      – Вот-вот, еще скажите, что вы на меня не сердитесь – вы, заперший передо мною двери Версаля, вы, явившийся ко мне в прихожую в половине седьмого утра, вы, который вломился сюда, яростно вращая глазами!

      Король засмеялся.

      – Нет, я на вас не сержусь.

      – Не сердитесь – и ладно.

      – А что вы мне дадите, если я докажу вам, что, даже входя сюда, я уже не сердился?

      – Посмотрим сначала на ваши доказательства.

      – О, это нетрудно, – отозвался король, – доказательство у меня в кармане.

      – Вот как? – с любопытством воскликнула королева, садясь в постели. – Вы хотите что-нибудь мне подарить? О, вы в самом деле весьма любезны, но зарубите себе на носу: я не поверю вам, если вы не представите свое доказательство сейчас же. И никаких уверток! Держу пари, что вы лишь пообещаете что-нибудь!

      Услышав такое, король, с доброй улыбкой на устах, принялся шарить по карманам с неторопливостью, которая лишь разжигает вожделение, заставляя ребенка нетерпеливо переступать ногами в ожидании игрушки, зверя – лакомства, а женщину – подарка. Наконец он извлек из кармана красный сафьяновый футляр с выдавленным на крышке великолепным золотым узором.

      – Драгоценности? – воскликнула королева. – Ну-ка, посмотрим.

      Король положил футляр на постель. Королева поспешно схватила его.

      Едва открыв футляр, она вскричала в восторге и восхищении:

      – О Боже, как это прекрасно! Как прекрасно!

      Король почувствовал, как по его сердцу пробежала радостная дрожь.

      – Вы находите? – спросил он.

      Ответить королева была не в силах, она задыхалась.

      Дрожащей рукой она достала из футляра ожерелье