На горбатом мосту. Екатерина Полянская

в полёте уже равнодушно

      Я взгляну с ледяной высоты

      И увижу, как площади кружат

      И вздымаются к небу мосты.

      За лесами потянутся степи,

      Замелькают квадраты полей,

      Но ничто не кольнёт, не зацепит

      И души не коснётся моей.

      Лишь пронзительно и сиротливо

      Над какой-нибудь тихой рекой

      Свистнет ветер и старая ива

      Покачает корявой рукой.

      Камышами поклонится берег,

      И подёрнется рябью вода,

      И тогда я, пожалуй, поверю,

      Что прощаюсь и впрямь – навсегда.

      И, быть может, на миг затоскую,

      Увидав далеко-далеко

      На земле возле стога – гнедую

      Со своим золотым стригунком.

      И рванусь, и заплачу бесслёзно,

      И беспамятству смерти назло

      Понесу к холодеющим звёздам

      Вечной боли живое тепло.

      Идиллический сон

      Мне приснилась жизнь совсем иная,

      Так приснилась, будто наяву:

      Лошади вздыхают, окуная

      Морды в серебристую траву.

      До краёв наполнив звёздный улей,

      Светлый мёд стекает с тёмных грив.

      На земле табунщики уснули,

      Сёдла под затылки подложив.

      Светлый пот блестит на тёмных лицах,

      На остывших углях костерка,

      Склеивает сонные ресницы

      И былинки около виска.

      Спят они, пока вздыхают кони,

      Вздрагивая чуткою спиной.

      И полны ещё мои ладони

      Горьковатой свежести ночной.

      Спят, пока обратно не качнётся

      Маятник мгновенья и пока

      Хрупкого покоя не коснётся

      Снов моих невнятная тоска.

      «Всё спокойней, ровнее и тише…»

      Подари мне ещё десять лет,

      Десять лет,

      Да в степи,

      Да в седле.

В. Соснора. «Обращение»

      Всё спокойней, ровнее и тише

      Дышит полдень, и, солнцем прошит,

      Сизоватый бурьян Прииртышья

      Под копытами сухо шуршит.

      А каких я кровей – так ли важно

      Раскалённой степной синеве…

      Голос резок, а песня – протяжна,

      И кузнечик стрекочет в траве.

      Ни друзей, ни далёкого дома —

      Только стрекот, да шорох, да зной.

      Без дорог за черту окоёма

      Седока унесёт вороной.

      Бросить повод, и руки раскинуть,

      И лететь, и лететь в никуда —

      Затеряться, без имени сгинуть,

      Чтоб – ни эха и чтоб – ни следа.

      Вот я, Господи, – малая точка

      На возлюбленной горькой земле,

      И дана мне всего лишь отсрочка —

      Десять жизней – в степи и в седле.

      Котёнок

      Он распугал всех кур, пусть неумело,

      А всё же – прыгнув из-за лопуха.

      Он маленький, но он ужасно смелый,

      И он идёт – один – на петуха.

      А тот разинул клюв и в удивленье

      Застыл на миг от наглости