Музыка в темноте. Валентина Горлова

– как следует выпить и отдаться. Питер никогда не думал о том, что и сам он был в глазах большинства окружающих скучным и неспособным на глубокие романтические чувства. Он помолчал, погруженный в фантазию, мысленно слушая арфу и снимая белое платье с ангельски послушной Эбигейл. У Питера и в детстве возникало подспудное желание осквернить слишком чистое, чтобы сделать его земным. Так его подмывало обмазать цветными мелками статуи в соборе, куда мать водила его в детстве. Она была прилежной католичкой (отец исповедовал англиканство, но никогда не водил его в церковь, да и сам вряд ли был там частым гостем). Однажды, во время воскресной службы, он решил не противиться искушению и написать на статуе Девы Марии свое имя. После того как Питера поймали на букве «Е», священник долго проводил с ним разъяснительную беседу, а матушка отлупила его на радость богомольным соседям, прознавшим об этом поступке. С тех пор он не бывал в церкви. Ему нравилось это отлучение, но при этом он замечал в себе странные внутренние чувства, напоминающие веру. Может быть, это была тоска по бессмертию, в котором ему отказали после взбучки. Сегодня ему отчаянно захотелось, чтобы ворота рая снова открылись для него. «Интересно, она девственница? Вряд ли, судя по возрасту. А так жаль! Я бы оставил неизгладимый след в ее душе». Будто очнувшись от сна, Пит произнес:

      – Знаешь, я очень люблю классическую музыку. Особенно мне нравится Бах. Я бы с радостью посмотрел твое выступление в Королевской Академии музыки. Я бы сел в первом ряду, – сказал Питер, не замечая громкий и пустой разговор двух других за столиком. Они обсуждали кино и спиртное. Кажется, они нашли друг друга. «И слава Богу, – подумал Питер, – Саманта не будет меня донимать. Вот, она уже перестала тереться своей неуклюжей ногой о мою штанину. И на том спасибо! Пусть бы уже пригласила этого тюфяка в свое логово с подушками из леопардовой ткани и фарфоровыми собачками».

      – Мечты! Может быть, когда-нибудь я и сыграю Дебюсси… А еще я бы хотела немного поработать волонтером в Коста-Рике, помочь морским черепахам.

      – Очень интересно. Почему именно черепахи?

      – Они беззащитные, в чем-то нелепые, медленные, как я по утрам, – она тихо рассмеялась, – наверное, это просто то, что мне сразу попалось в волонтерской программе. Я бы помогала всем животным. Популяция черепах находится в опасности: браконьеры, мусор, разорение гнезд. Человек несет боль и разрушение. В какой-то момент я поняла, что мир не может держаться лишь на созидательной силе искусства. Мои руки нужны не только для музыки.

      Питер молча слушал ее, ожидая продолжения про панд, слонов и лемуров. Рано или поздно она заговорит и про права людей. Ему хватало наблюдать за человеческим стадом каждый день, и он искренне считал, что это стадо от вымирания спасать не стоит. Пит всегда думал, что хороший человек – это тот, кто не участвует в зле. Достаточно оставаться в стороне от грабежей, насилия, убийств, врать не слишком много и исправно платить налоги. Но Эбигейл, проповедуя вмешательство в чужую