Музыка в темноте. Валентина Горлова

новое пиво привезут. Ну и девочки туда захаживают ничего.

      – Насчет девочек, хорошо бы сегодня развлечься. Мы ведь еще не старики, правда? Не забудь надеть чистую рубашку и побриться! Потому что в прошлый раз мне пришлось за тебя краснеть!

      – Дружище, будь спокоен. Я буду блестеть, даже лысину натру ради такого события! – Фил издал легкий смешок, радуясь своей шутке.

      – Увидимся в восемь у входа. Чао!

      Глава III

      Сегодня Питер надел свою лучшую рубашку с расчетом на особенный вечер. Интуиция подсказывала ему, что в эту пятницу случится непременно что-то хорошее, возмещая неудачный день и ночные бдения над научной работой. Он просидел до трех ночи над пустым листом, тормоша свои густые каштановые волосы с остервенением и безнадежностью, грозясь вырвать их с корнем.

      Фил и Майк ждали его у входа и курили, обсуждая незначительные вещи, которые так презирал Питер. Его друзья вроде бы стыдились перед ним за свое невежество, испытывая тайное восхищение перед интеллектуальным, гордым и красивым приятелем.

      – Добрый вечер, старые волки! – рукопожатие его было уверенным и теплым. И в самом деле, если бы они были волками, то Пит был бы их вожаком.

      – Ну привет, профессор! Ты опоздал на целых десять минут. Что стряслось? На тебя не похоже, – заявил долговязый Майк. Круглые очки его болтались на длинном тонком носу, он выглядел старше своих лет и, в отличие от двух других мужчин, с гордостью носил потемневшее обручальное кольцо. Впрочем, наличие жены не делало его упитаннее, и все из-за больного желчного пузыря. Он очень грустил оттого, что жена хорошо готовила, а он не мог съесть вагон жаркого или ароматный пастуший пирог, поэтому приходилось жене справляться с большей половиной содержимого холодильника, и потому она была дородной женщиной, внушающей страх и трепет. Муж же ее был желтушный, лупоглазый и с тихим голосом. Практически никогда не пил, больше сидел за компанию.

      – Да я решил погладить эту симпатичную рубашонку. Сто лет ее не носил, думал, не влезу. Но я в отличной форме, как и десять лет назад, – подмигнул им Пит. – Ну что, встряхнем эту клоаку, ребятки?

      Они погрузились в полумрак, дым, отголоски музыки и гул голосов. Питер любил пабы. Они казались ему каким-то сюрреалистическим местом после пары пинт пива. Грань сна и яви, легкой приятной меланхолии и расслабленного веселья.

      – Майк, ты в курсе, что Манчестер Юнайтед на прошлой неделе обыграли Сити? – звонко продекламировал Фил, пытаясь заглушить шум.

      – Не может быть! – Майк только слегка поднял брови и сжал губы. Из него сложно было выдавить что-то большее, чем пара простых предложений и сухую мимику. Он был хорошим слушателем и никогда не перебивал. Питер испытывал к нему нежную привязанность, ведь ему он доверял свои страхи и заботы, а друг всегда внимательно слушал его, уставившись своими бледно-голубыми глазами куда-то поверх головы Пита. К тому же, они часто играли в шахматы по субботам.

      Фил осторожно покосился