Ахульго. Шапи Казиев

именное повеление от самого императора! – добавила Екатерина Евстафьевна.

      – Я знала! – хлопала в ладоши Лиза.

      – Я всякий раз писала кузине, какой Павел Христофорович замечательный, благородный человек!

      – Уж лучше бы не писала, – вздохнула Екатерина Евстафьевна.

      – Отчего же? – удивилась Лиза.

      – А вдруг император соблаговолит еще более возвысить вашего супруга?

      – Дай-то Бог, – с надеждой перекрестилась Екатерина Евстафьевна.

      – Когда же ехать?

      – С утра.

      – Вот и славно, – радостно улыбалась Лиза.

      – Я распоряжусь об ужине, а после напишу кузине письмо. Уж больно задерживают насчет Михаила. Офицеру эполеты положены, а он все еще в солдатах!

      Лиза упорхнула, оставив супругов одних.

      – Ты уж детей береги, – сказал Граббе, сдержанно обнимая жену.

      – Ты бы себя поберег, – с грустью отвечала жена.

      – А дети – что с ними станется? Растут, как грибы…

      Глава 8

      Отряд Шамиля переехал по мосту через небольшую реку, когда Юнус радостно воскликнул:

      – Ашильта!

      Погруженный в раздумья Шамиль поднял глаза.

      Перед ними лежали развалины большого аула. Груды камней вперемежку с бревнами представляли собой странный живописный хаос, обвитый лозами винограда, на которых уже пробивались первые листья.

      Уцелевших домов почти не осталось. Кое-где торчали останки цагуров – больших деревянных ларей, домашних кладовок, в которых горцы хранили муку и другие припасы.

      Шамиль повернул коня и двинулся по крутой, мощенной речным булыжником улочке. Слегка пригнувшись, он протиснулся под низкой каменной аркой и выехал к дому своей матери. Было странно увидеть почти невредимую саклю, под крышей которой голуби свили гнезда и теперь кормили своих птенцов.

      Многие мюриды сами были ашильтинцами, и каждый спешил увидеть, что стало с его домом.

      В Ашильте Шамиль прожил три года, после того как перебрался сюда из Гимров, следуя примеру пророка, который покинул Мекку, не желавшую поначалу принимать его веру, и переселился в Медину, Сюда прибывали на совет известные ученые и народные предводители. Отсюда он начинал свои походы, назначал наибов и рассылал воззвания, призывая народы к совместной борьбе за свободу.

      Получив разрешение ашильтинцев, Шамиль принялся строить столицу Имамата на горе Ахульго, неподалеку от Ашильты. Вернее, это были две крутые горы, стоявшие так близко друг к другу, что между ними был перекинут мост. Их разделяло узкое ущелье, по которому текла речка Ашильтинка. Низвергаясь за аулом красивым водопадом, речка бежала между Старым и Новым Ахульго и вливалась в полноводную реку Андийское Койсу, которое огибало оба Ахульго двумя полукругами и образовывало гигантский каньон.

      Вид у Ахульго был величественный и неприступный. Новое Ахульго соединялось с остальным миром узким перешейком, по которому едва можно было пройти. А Старое Ахульго ашильтинцы