Шалость: сборник рассказов о любви. Анна Владимировна Рожкова

проводим перепись. Кто здесь проживает?

      Я похолодел, руки затряслись. «Держать себя в руках. Главное не выказать страха». Я изо всех сил старался делать вид, что меня визит не касается. Убирал со стола посуду, гремел тарелками.

      – А вы кто такие чтобы свои порядки чинить? – Катерина подбоченилась. – Ишь ты, перепись они проводят.

      – Представители новой власти, – огрызнулся молодой, – ты мне еще разговоры поговори. – Он смачно сплюнул под ноги.

      – А документы? – не сдавалась Катя.

      – Вот наши документы, – расхохотался старший, демонстрируя кобуру подмышкой.

      Катя им кратко рассказала, что до недавнего времени проживала одна. А сейчас у нее гостят племянница с супругом.

      – У нас-то совсем туго, решили, что поближе к столице-то получше будет, – я встрял в разговор, загораживая спиной Полину.

      – Что-то жена у тебя больно подозрительная, никак из этих, – старый пытался заглянуть через плечо. – Бледная, худая. «Молчи, Полина, только молчи, – молился я про себя».

      – Хворает, – отрезала Катя.

      – А документы у вас имеются? – обратился ко мне молодой.

      – Сгорели. Погорельцы мы. Живем вот на иждивении у жениной тетки, – солгал я.

      – Ну что ж. Ладно. Так и запишем.

      Когда они ушли, мы с Катериной обессилено опустились на лавку. Я плеснул в чашки водки, мы выпили. Руки дрожали, зубы стучали о края. Положение становилось все более опасным. Бежать? Но куда? Везде так же, если не хуже. Укрыться негде.

      Помощь пришла с неожиданной стороны. В мае явилась Александра. Коротко стриженая, в кожаной куртке. Я едва узнал ее в той барышне в кринолинах, чей образ бережно хранила память.

      – Ну, здравствуй, сестрица, – они с Полиной обнялись.

      Полина оживилась, прижалась к груди Александры, разрыдалась.

      – Как живете? – обратилась она ко мне.

      – Как живем? Плохо, как видишь, – вздохнул я.

      – Как папенька, как Зоя? – перебила Полина.

      – Папенька? Трусливый заяц, – она брезгливо скривила губы.

      – Что ты такое говоришь? – Полина отшатнулась.

      – Удрал при первой же возможности. Зойка с мужем его с собой прихватили. Заграницей они. Успели.

      – Я рада, что они в безопасности. Слава богу, – выдохнула Полина.

      – Богу? Богу, говоришь? Где был твой бог, когда пылали особняки, когда насиловали женщин, рубили мужчин, убивали детей? Где, я спрашиваю? А папенька? Где был папенька, когда умирала мама, когда тебе грозила смертельная опасность? Молчишь? Нечего сказать? – Александра перешла на крик.

      – Потише, Саша, Полиночка еще не оправилась после смерти мамы, – осадил я гостью.

      – Есть что выпить? – обратилась Александра ко мне.

      Я молча налил в чашку водки. Она коротко выдохнула, опрокинула в себя стакан, утерла рот ладонью. – За маму. Царствие небесное. – Катя перекрестилась.

      – Пойду до соседки схожу, – бывшая