Шалость: сборник рассказов о любви. Анна Владимировна Рожкова

добела обогреватель.

      Катерина встала на цыпочки, распахнула форточку, с удовольствием втянула свежий воздух.

      – Я замерзла, – пискнула Светочка, но, наткнувшись на тяжелый взгляд Катерины, посмотрела по сторонам и не найдя поддержки товарок, уткнулась в светящийся экран.

      Катерина нажала кнопку электрического чайника, сняла пальто, кряхтя, стянула сапоги. Отекшие ноги отказывались влезать в сменные туфли на танкетке.

      – Чай кто будет? – Началось священнодействие. Катя открыла тумбочку, достала блюдце с половинкой лимона, самую большую кружку с мишкой, заварку, миску с кусочками рафинада. Когда чайник, забурчав, отключился, Катерина насыпала щепотку ароматного чая, плеснула кипятка, бросила три кусочка рафинада, застучала мельхиоровой ложкой о края кружки. Мариванна с Леночкой, как загипнотизированные, потянулись со своими чашками к заветной тумбочке. Из объемной Катиной сумки показался пакет с пирожками.

      – Берите, не стесняйтесь, – пробормотала она с набитым ртом.

      – С чем эти? – прошелестела Леночка, смущаясь.

      – С капустой, с картошкой, с повидлом.

      Вечно худеющая Светочка только фыркнула. Леночка с Марьванной, нагруженные угощениями, отправились восвояси. Катя наконец-то включила компьютер. Расправившись с несколькими пирожками и аппетитно прихлебывая чай, отправила в рот шоколадную конфету. Часы показывали десять. Работа кипела, стучали клавиши, щелкали мышки, цифры выстраивались в ровные ряды. В двенадцать дверь с золотой табличкой "Снежная Снежана Владимировна" отворилась, в предбанник царственно вплыла начальница.

      – Как дела, девочки? – еле слышно произнесла она.

      – Все хорошо, Снежана Владимировна, – раздался нестройный хор голосов.

      – Я на планерку. После работы не расходитесь, – ее узкая спина с офицерской выправкой, затянутая в бледно-голубой жакет, исчезла в дверях. Со стороны Леночкиного стола раздался всхлип. Шесть пар глаз обратились к ней. По бледному лицу несчастной катились крупные слезы.

      – Лена, ты чего? – удивилась Катя.

      – Меня уволят, – сморкаясь и заикаясь вымолвила Леночка.

      – С чего ты взяла? – Мариванна неловко гладила несчастную по сгорбленной спине.

      – Не говори глупостей, – Катя побежала к чайнику.

      Светочка фыркнула, ухватила наманикюренными пальчиками кошелек размером с футбольное поле и демонстративно удалилась.

      – Пошла листья салата жевать, – мстительно произнесла Катерина.

      – Я беременна, – жалобно пискнула Леночка. – Они не могут меня уволить.

      – О, Господи, – Катя плюхнулась на стул. – Четвертый?

      – Поздравляю, – прошептала Мариванна.

      Леночка заревела еще громче.

      Они могли все. Катя была уверена, что вечером заявление об увольнении по собственному желанию будет лежать на столе Снежаны Владимировны. Каждый год бог чисел требовал крови. Леночка не была его верным адептом, она часто отпрашивалась, брала больничные. Катерина жалела